ГЛАВА 1
Огромный, в четыре обхвата закопченный котел монотонно булькал грязно-желтым зельем, кипящим в его чугунном чреве. К высокому, заросшему паутиной потолку поднимались тонкие зеленоватые струйки пара. Большая черная кошка, лежащая на столике из черного эбонита, зевнула, высунув розовый язычок, и мурлыкнула:
– Сом-мневаюсь, что у вас это выгорит, госпожа… Вы ведь уже пробовали!
– Ты всегда во всем сомневаешься, – сварливо отозвались из дальнего угла. Возле открытого сундука копошилась сгорбленная старуха в лет сто не стиранном и когда-то, кажется, белом балахоне, перехваченном на поясе ремешком из змеиной кожи. Старуха громыхнула склянками и с торжествующим «кхе!» выудила из-под завала пузырьков, пробирок, пучков сушеной травы и пожелтевших свитков с древними заклинаниями толстую растрепанную книгу.
Кошка лениво прищурила правый глаз:
– Мрр… У нас сегодня вечер поэзии?
– Не умничай! – цыкнула зубом колдунья. – Полистаю-ка я летопись…
– Опять?
– Брысь! – Старуха бухнула кожаный переплет на эбонитовый столик. Вверх поднялась туча пыли. Кошка чихнула и пружинисто спрыгнула на пол. – Освежу память. Эй, книга! Прочти мне шестьсот сорок восьмую страницу…
– Шестьсот сор-рок седьмую… мрр! – поправила кошка.
Колдунья рыкнула и замахнулась на животное крючковатой палкой:
– Не лезь под руку! Зла на тебя не хватает!
– У вас, госпожа, на всех хватит и еще останется… – ухмыльнулась кошка, вспрыгивая на шкаф и потягиваясь. – А вот пам-мять за столько-то лет… Мяу!!
Это рассвирепевшая бабка швырнула в дерзкое создание какой-то склянкой. Правда, не попала. За полвека четырехлапая компаньонка отлично наловчилась уворачиваться…
Книга вопросительно зашуршала ветхими страницами и спросила скрипучим голосом:
– Начинать?
– Уж сделай милость… – кивнула старуха, все еще зло косясь на как ни в чем не бывало полирующую когти о стену черномазую животину.
– Давным-давно, – заговорила книга, – в нашей стране жила могущественная Белая Колдунья. Говорят, что само солнце подарило ей свой лучик в знак бескорыстной помощи людям. Она была мудра и прекрасна, и правители ехали к ней со всех концов нашего необъятного мира, чтобы спросить совета…
– Ой, давно это было… – ехидно мурлыкнула кошка.
– Цыц! – топнула ногой хозяйка. – В мышь превращу!! Дальше читай…
– …но время шло, и в душе колдуньи начали сгущаться темные тучи: появилась зависть и ненависть к миру людей, столь отличных от нее. Никто не мог сравниться с ней, и потому она была одинока, как ни один человек в королевстве… И пришел тот день, когда в душе Белой Колдуньи тьма победила свет. Лучик в ее руках почернел и разящей молнией устремился на земли великого королевства Эндлесс. Зашатались витые мосты, вспыхнули темным пламенем благодатные рощи, треснули стены королевского дворца, и люди пришли в смятение. Но не растерялся правитель Фригард, и восстал он против Белой Колдуньи, и призвал себе на помощь двенадцать светлых магов из Призрачной долины…
– Надо было с них начинать… – сквозь зубы прошипела старуха. Узловатый посох в ее руках заскрипел и дал глубокую трещину. – И тогда бы никто никогда… Дальше!
– …и загнал король колдунью в Зияющий Разлом, что по другую сторону священной горы Галлит. В мрачный, сырой провал, куда никогда со времен сотворения мира не заглядывало солнце. И наложили светлые маги на этот Разлом заклятие…
– Вот тут погромче! – подалась вперед женщина. – И с выражением! Ни одного слова не пропусти!
– И гласило то заклятие, – прокашлявшись, торжественно продекламировала книга, – «Да спустись с небес сила высшая, обойми хребты, землю черную, тенью пади сверху плотною да замкни замок словом-шепотом! Птичьим криком, да травы пошелестом, да слезой людской, ветром замершей, пусть накроет Зло, что укрылось здесь, как в сырой норе зверя лютого вечный слой земли первозданной! Пусть граница эта невидима, но вовек тебе не пройти ее, ни водой, ни на крыльях, ни посуху не уйти вовек из расщелины, из тюрьмы без цепей и тюремщиков, за грехи твои, за людскую боль и за душу чернее черного! Да и гнить тебе, сколько выдержишь, и кричать тебе неуслышанной, не придет на порог покудова Настоящий Герой, чистый помыслом! Крепкий верою, с сердцем пламенным, на лихом коне, без оружия, принесет когда в яму темную он тебе само солнце яркое, вот тогда и падет заклятие, наше слово вечное, нерушимое… А до той поры…»
– Хватит! – перебила колдунья. – Дальше так обволшебствовали – месяц плевалась… Кошка!
– Мрр?
– Иди сюда. Дело есть.
– Опять шкуру дергать?! – возмущенно зашипела советница. – Я вам что, коверр?!
– Молчи, мерзавка! – Старуха отодвинула книгу на край стола и достала с полки свиток. – Прочитай-ка мне вот тут…
– Как молниями швыр-ряться, так это вы завсегда. – Кошка недовольно фыркнула, но со шкафа спрыгнула. – А очки себе наколдовать, так у кого-то рруки не доходят… мрр-мяу! Давайте… Очер-редная пыльная легенда?
– Читай без разговоров!
– Как пожелаете… Мрр… «Сказание о Фениксе. Вы-дер-ржка из др-ревних сказок…» Тут вы изволили половину поперечер-ркать…
– Читай то, что помечено, – велела колдунья. – А красивости словесные мне без надобности.
– Хор-рошо… «Феникс обитает в стр-ране вечного счастья… питается нектар-ром… живет пятьсот лет, по пр-рошествии которых прилетает в мирр людей, чтобы соорудить себе погр-ребальный костерр и, сгорев заживо, вновь возр-родиться…» Мрр… занятно. Но нам оно к чему?
– Одно слово – кошка! – с досадой фыркнула старуха. – Да ты знаешь, усатая, кто такой феникс?!
– Птица, – подумав, сказала кошка. – Огненная.
– Да не огненная! Солнечная! Она – дитя солнца, само солнце! Понимаешь, куда клоню?!
– Мрр… – Советница склонила голову. – Пожалуй… Ежели, стало быть, нам ее сюда какой дур-рак принесет, то…
– Не дурак, а герой! Настоящий…
– Мрр-мяу! – ухмыльнулась кошка, хвостом смахивая свиток на пол. – Что-то я слабоумных героев не пр-рипо-минаю… Они, конечно, все немного славой и подвигам-ми пр-ришибленные, но не до такой же степени?
– Это уже мелочи… – отмахнулась колдунья, задумчиво глядя на котел. – Я еще помню, как к нам прилетал последний феникс. Как раз вчера пятьсот лет минуло. А это значит, что ждать его надо со дня на день…
– А толку? Нам до него не дотянуться – рруки коротки, а ваши слуги только на людей кидаться гор-разды. – Кошка снова развалилась на столе, любуясь бликами на острых когтях.
– Найдем того, кто поймает.
– Гер-роя?
– Не обязательно… – Старуха натренированным движением выдернула из уха черной компаньонки три волоска и, не отвлекаясь на возмущенное мяуканье, бросила их в котел. – У племянницы моей троюродной муженек не абы кто, а король! Тайгетский диктатор, между прочим. Давно на Эндлесс точит зубы, да только силенок не хватает… А давай-ка мы ему помощи в этом деле пообещаем! Племяшка им вертит, как хочет, глядишь, на нужный лад настроит, так он нам этого феникса в зубах к самой границе притащит!
– А герой? – зевнув, напомнила кошка. – Без гер-роя вы и с фениксом ничего не сможете…
Старуха покумекала, задумчиво помешала палкой в котле:
– Дай-ка мне вон тот пузырек. Погляжу я, кто подойдет…
Советница уцепила лапой пыльную колбу мутного зеленого стекла и, поддев под донышко когтем, кинула ее хозяйке. Та выдернула из горлышка пробку, что-то подсчитала в уме и капнула четыре дымящиеся капли в свое варево. Вода в котле вспенилась, забурлила, зашипела, и комнату озарила коротенькая оранжевая вспышка.
Старуха склонилась над котлом, бормоча:
– Под солнцем, под ветром, верхом и пешком… всех тех, кто тебе как герой знаком… найди, покажи, не забудь ни о ком! Так-так… Ну-ка, мои дорогие… Вот, один есть, смотри – легендарный Фальстаф Брокквилльский! Последнего дракона в прошлом году голыми руками придушил…
– Не пойдет, – лениво отозвалась кошка, которая всегда была в курсе последних новостей, потому что могла, в отличие от колдуньи, покидать пределы ущелья. – Он с подвигами после этого др-ракона начисто завязал. До сих порр лечится…
– Какая незадача… А вот сэр Галлахер, как его там… Победоносный! – Колдунья указала пальцем в котел. Вода перестала бурлить и застыла, как зеркало. В этом «зеркале» возникло суровое загорелое лицо рыцаря, снимающего шлем.
Кошка перегнулась через край котла и фыркнула:
– Этот тоже не пойдет. У него пр-ринципы, он таким, как мы, не помогает.
– А вот этот?!
– Пр-ринял постриг и сейчас аббатом в монастыр-ре Святого Глухонеммония трудится, – четко отрапортовала кошка.
– Тьфу! А этот?
– Маляр-рию подхватил на прошлой неделе…
– Тогда вот! – Старуха чуть коснулась набалдашником палки поверхности воды, и картинка снова изменилась. На ней проявилось благородное печальное лицо с закрытыми глазами. – Монастыри стороной обходит, за деньги к черту в пекло, не то что сюда, полезет, семьей не обременен…
– Чего-то у него с лицом… – повела ухом кошка. – Ну-ка, смените план с кр-рупного на ср-редний… Так он же помер!
– Как?!
– Да вот так – в гр-робу лежит! То-то, я смотрю, вид какой-то для гер-роя больно мирный… А, вспомнила! Он тут намедни одной цар-рской династии пообещал Гр-рааль раздобыть. Из хр-рама первосвященников. Это он, конечно, себя пер-реоценил…
– Проклятье! – взвыла колдунья. – Так ведь нет героев больше! Эти все были самые заслуженные…
– Вы чего попр-роще посмотрите, – посоветовала компаньонка. – Правда, если хотите знать мое личное ммне-ние, то все это зазря! В Зияющий Рразлом по своей воле полезет только псих или самоубийца!
– Психов нам не надо… – пробормотала старуха, постукивая длинными ногтями по посоху. – А вот самоубийцу… Хм, вот такой сгодился бы!
– Самоубийцы – тр-русы, а не гер-рои…
– Почему? Они разные бывают… – Колдунья наклонилась к воде и зашептала скороговоркой: – Благородный, сильный, смелый, но не мил ему свет белый… кому не в радость жить еще полвека – покажи такого человека!
Вода завертелась водоворотом, и на ее поверхности отразился старый замок, засыпанный снегом. На стене, глядя в никуда остановившимся взглядом, стоял мужчина.
– Что-то я его не пом-мню… – задумчиво мурлыкнула кошка. – Хотя замок опр-ределенно знаком-мый… А! Замок бар-ронов Эйгонов, что в Эндлессе. И кто это тут у нас жить не хочет? Такая фам-милия знатная…
