Предисловие
Они не были рождены, их создали.
Их тренировали, а не воспитывали.
Их научили убивать и теперь они используют это, чтобы обеспечить себе свободу.
Они – Породы. Генетически измененные с помощью ДНК хищников планеты. Волк, лев, пума, бенгальский тигр – убийцы этого мира. Им суждено было стать оружием в фанатичном обществе, намеревавшемся создать личную армию. Пока мир не узнал об их существовании. После этого совет потерял контроль над своими творениями, которые начали менять мир.
Теперь они свободны. Объединяясь, создают свое общество, собственный социум и собственную безопасность, чтобы бороться и сохранить тайну, которая может уничтожить их.
Секрет о спаривании во время горячки – химической, биологической, эмоциональной реакции Породы и мужчины или женщины – теми, кому суждено быть навсегда со своей парой. Реакция, которая связывает физически. Реакция, которая изменяет больше, чем просто физический отклик на обостряющуюся чувственность. Природа сделала спаривание во время горячки ахиллесовой пятой Пород. Это их сила, но также их слабость. И мать-природа еще не закончила играть. Человек попытался смешать ее творения. Теперь она собирается показать человеку, как она может усовершенствовать их.
Убийцы станут любовниками, юристами, политиками и героями. И после этого каждый из них добьется одной пары, одного сердца и создаст династию.
Я мечтала о мужчине, потерянном, сломанном и одиноком.
Я мечтал о женщине, разочарованной, плачущей и вынужденной скитаться.
Я мечтала о ребенке, холодном, голодном и бездомном.
Волк завыл.
Лев зарычал.
И одинокий орел кричал на ветер, когда взлетал.
И из мечты родилась история.
Спасибо Богу за мечты.
Глава 1
Нью-Йорк.
Люкс отеля «Дюббри».
2023
Два убийства за один месяц и каждое связано с известными или предполагаемыми членами Совета Генетики. Это был кошмар для общественных отношений Пород кошачьей разновидности. Первый – генерал Сайрус Таллэнт. Конечно, его убийство было одним из основных среди верхушки участников Совета Генетики. Но оно не должно быть единственным. В конце концов, доктор Бенедикт Адольф Альбрехт находился под таким же, если не большим, подозрением в равном теневом управлении с двенадцатью участниками Совета. Матиас Слотер знал, что Альбрехт был больше, чем просто равным участником. Альбрехт был фактическим членом управления Совета. Он был также директором по обучению. Он, его отец и его дед были причастны к адскому существованию Пород в лабораториях. Представителям Пород не посчастливилось родиться. Нет, природа не шутила со всем ее пониманием и милосердием, бросив генетическую петлю в формирование обычного человека. Совсем наоборот. В одном из ее редких припадков юмора она решила вместо этого работать с тем, что создал человек. Что создали монстры, такие как Альбрехт. С их гениальностью в генной инженерии и прошлых злодеяниях их предков, Совету удалось соединить человека и разновидность животного, которых они представляли, как свою личную армию. Армию, которая была бы силой в их стремлении к власти.
Как природа, должно быть, смеялась тогда.
Матиас на протяжении многих лет представлял себе, что, тоже, пару раз, слышал ее смех. Физически, умственно и генетически Породы были всем, на что Совет надеялся, за что заплатил и за что убил бы. В психологическом отношении они обманули их ожидания. Как и их природные кузены – хищники планеты – Породы поклонялись свободе и собственной чести. Многие умирали, оставшись верными своему внутреннему кодексу, идеалам, а не ряду правил. Их дикие кузены знали инстинктивный голод и стремление к свободе.
Они были животными в мужских телах. Примитивные, дикие, хищные. И интеллектуальные. Этот интеллект был крушением планов Совета. И нашел его здесь и сейчас, спустя более века после того, как первый из Пород сделал свой первый вздох.
Колдовство с техникой одного из Пород гарантировало, что камеры видеонаблюдения не заснимут вход и выход. Это гарантирует, что сам Совет будет обвинен в этой смерти, также, как и ранее генералы.
«Совет должен навести порядок в доме».
Матиас усмехнулся, представив себе заголовки газет. Усмешка быстро исчезла, когда он услышал звук открываемых дверей, который с нетерпением ждал.
Он не был напряжен. Не так уж сильно, поскольку глубоко вдохнул, чтобы дыхание не нарушало воздух. Альбрехт, как было известно, путешествовал с несколькими телохранителями, хотя сегодня вечером, как и каждую ночь во время этого недолгого пребывания в Нью-Йорке, было слышно, как телохранители Альбрехта вошли в их отдельную комнату дальше по коридору.
Превосходно. Альбрехт, как было известно, зависел от службы безопасности отеля «Дюббри». Высокомерный ублюдок. Он думает, что его положение защитит его. Что его гениальность в генетике и состояние от фармацевтических препаратов смогли оградить его от возмездия. Но он всегда пренебрегал безопасностью. Черт возьми. В конце концов, кто посмел бы попытаться навредить ему?
– Кретины, – тяжелый немецкий акцент слетел с губ Матиаса, демонстрируя опасные клыки по бокам его рта.
Бенедикт Адольф Альбрехт не был известен уважением к своим телохранителям. У входа в люкс зажегся свет, двери закрылись, Матиас ждал. Его добыча была существом с организованными привычками. Альбрехт полагал, что организованный ум – стабильный ум. Это объясняло регулярные обвинения, которые Матиас получал в отношении собственного здравомыслия. Или отсутствия его.
Он терпеливо ждал в затемненной гостиной. Бар был напротив него. Альбрехт сначала пойдет туда.
И как по часам, напольные лампы зажглись, все, кроме двух, которые были около Матиаса и Альбрехта, медленно подходящего к бару.
Альбрехт был похож на мертвеца. Высокий, тощий, с тонкими седыми волосами, прилизанными к его голове и бледной, почти бесцветной плоти. Он прошел к бару, когда Матиас поднял свое оружие с колен. Лед зазвенел в стакане, как только ликер налился в него. Матиас нацелился, нажал на курок и наблюдал, как голова Альбрехта откинулась от пули. Секунду спустя, член Совета упал на барную стойку. Хрустальные графины покатились и разбились, раскинув везде стекло и аромат ликера. Но даже это не смогло заглушить звук ужаса от входных дверей в люкс.
Потрясенное удушье женщины, аромат страха и понимания. Впервые за его тридцать лет жизни Матиас почувствовал сожаление и оттенок печали. Потому что он знал, что его собственная судьба была решена. Матиас повернулся в сторону, с путаницей на лице и рычанием в голосе.
– Черт возьми, Грейс.
Статичный треск появился в линии связи в ухе Матиаса.
– Убери ее оттуда, Матиас. Я смогу управлять мониторами безопасности только в течении пяти минут. Воспользуйся лестницей и продолжи двигаться к первому этажу. Лоу будет ждать в фургоне возле выхода.
Матиас начал двигаться как раз тогда, когда Джонас начал выкрикивать приказы в наушник в его ухе. Он прошел через комнату прежде, чем стройная, подобная лани фигура помощника управляющего Дюббри, Грейс Андерсон, смогла убежать. Ее губы открылись, заполняя легкие. Прежде чем крик смог оставить ее горло, его рука была на ее губах и носу, а другая рука держала ее прижатой к его груди, сжимая ее легкие и вызывая мгновенный обморок.
Он перебросил ее через плечо и быстро зашагал из номера люкс, приостановившись на драгоценную секунду, чтобы удостовериться, что ее отпечатков нет на дверях, и закрывая замки прежде, чем выйти в холл.
Он услышал телохранителей в соседней комнате, кто-то смотрел телевизор, кто-то принимал душ. Он открыл дверь, вышел на лестничную клетку и начал быстро спускаться.
Вес Грейс был небольшим, ее аромат витал вокруг него в виде шелковистого сожаления. Она не должна была быть здесь. Он видел, как она села в свой автомобиль и направилась в переполненное движение Манхэттена. Она, как предполагалось, уже должна была быть на выезде из города, в отпуске, оставляя город ради успокаивающего действия гор.
Ее не должно было быть здесь. И она, как предполагалось, не должна была быть поблизости с Альбрехтом. Помощник управляющего исключительного отеля заработала для себя заслуженный отдых за городом. Она подшучивала с ним над этим и пригласила присоединиться к ней, когда его дела в городе будут окончены. Солнце и веселье, ясные лучи и много деревьев – так она дразнила его. И он обещал ей, что первым делом с утра присоединится к ней.
Черт возьми, почему она вернулась?
– Лоу на месте, у тебя три минуты, – сказал Джонас ему в ухо. – Ты должен очистить выход и быть в фургоне прежде, чем камеры начнут нормальное функционирование снова.
Планирование модернизации системы безопасности было совершенно секретным, даже персонал службы безопасности понятия не имел, когда это должно произойти. Джонасу-чудотворцу, которым он и был, удалось узнать не только, когда это произойдет, но и гарантировать сколько времени это займет.
– У меня в запасе останется еще десять секунд, – пробормотал он, мчась вниз по лестнице, его шаги были тихими, несмотря на груз. – Оставь дверь открытой.
– Открыта и готова, – сообщил Лоу. – Поторопись, большой парень, это место не остается безопасным полный рабочий день.
– Поторопись, – проворчал Матиас про себя. Как будто он не шел и так достаточно быстро.
– Сломай чертову шею девушке и брось ее, – еще один голос ворвался в линию связи. – Она помеха. – Рычание вырвалось из горла Матиаса, но его темп не изменился.
– Заткнись, Саймон, – приказал Джонас. – Две минуты, Матиас. – Он сделает это быстрее, если спящая красавица не решит проснуться и не начнёт дергаться. И это получилось бы у нее хорошо. Он встретил ее во время разбойного грабежа, который организовал Джонас для Матиаса, чтобы он спас ее. Если бы он не появился вовремя, Саймон, возможно, взимал бы с Пород дополнительную плату за опасные условия труда. К счастью, сейчас она оставалась тихой. Он выбежал за дверь, наклонился и исчез в салоне фургона с двумя секундами в запасе. Дверь захлопнулась, едва ли не задев голову Грейс. Спустя секунду, фургон отъехал подальше от выхода.
– Система безопасности активна. Все мониторы показывают нормальный эксплуатационный статус. Королевский номер люкс заперт и защищен. Отличная работа, Матиас, – поздравил его Джонас.
Матиас просунул руку Грейс под голову, подстраховывая, когда снял ее с плеча и положил на покрытый непромокаемым брезентом пол фургона. Саймон наблюдал за ним, ухмыляясь. Блондинистый наемник с гладким, южным, протяжным произношением был занозой в заднице при обычных обстоятельствах. Голубоглазый дамский угодник и жулик, по собственному признанию, наемник, был также тактическим гением.
Около него – Джонас, директор Бюро по делам Пород, сидел на прикрепленном стуле перед мониторами и ловко печатал на клавиатуре, как будто это была любимая девушка. Военная стрижка его темных волос показывала внушительный профиль, но его жуткие серебристые глаза были странными для Породы Львов. Агент Пород по соблюдению правопорядка, Лоу Джастис, был за рулем, и Рул Брейкер [1] (адское имечко для представителя кошачьих) наблюдал за ним с надеждой с переднего пассажирского сиденья.
– Он не убил ее, – Саймон смотрел на Грейс почти мрачно, откинув свою ковбойскую шляпу назад и бросил взгляд на Матиаса. – Что, черт возьми, ты собираешься с ней делать, волк?
– Это моя проблема, – Матиас подвинулся, чтобы посмотреть за плечо Джонаса на мониторы, которые записывали службу безопасности отеля, отслеживали персонал и сигнализацию.
– Не тревожься, – Джонас переключал мониторы, используя клавиатуру.
– Твой вход или выход не были ни зарегистрированы, ни замечены. Всё чисто, – Джонас повернулся на своем стуле, и Матиас отступил, прижав свою спину к стене фургона, потому что Джонас посмотрел на Грейс, находящуюся без сознания. – Почему ты не убил ее? – Джонас повторил вопрос Саймона беспристрастно. – Если она была в люксе Альбрехта так поздно, значит она часть этого.
В ответ Матиас холодно посмотрел на него.
– Я не собираюсь вознаграждать ее за помощь переломом шеи.
– Значит я сделаю, – решил Джонас, продвигаясь, как будто собирался сделать это прямо сейчас. Матиас приподнял губу, зарычав, заставив Джонаса остановиться. – Матиас, она – риск. Она может рассекретить тебя или поместить оружие в твою руку. Какой другой выбор ты имеешь? – Резкие глаза цвета ртути столкнулись с пристальным взглядом Матиаса.
– Я разберусь.
– А когда она будет объявленной без вести? Я смогу отогнать ее автомобиль с помощью одного из моих людей, но у нее только недельный отпуск. Что потом?
Матиас перевел взгляд от Джонаса к лицу Грейс. Черты ее лица были смягчены, а сизо-серые глаза закрыты. Розовые губы были мягкими, а сливочная кожа бледна. Он испугал ее, но тогда не было время для мягкости.
– Я возьму на себя ответственность за нее, – заявил он твердо.
– А когда она сообщит о том, что видела? – спросил Джонас с твердостью в голосе. – Когда сообщит, что Порода, известный, как партнер Бюро по делам Пород, убил доктора Альбрехта. Что тогда, Матиас? Ты рискуешь целым сообществом, не просто собой.
– Тронь ее, и я тут же убью тебя, – пробормотал Матиас, тяжелый грохот расправы витал в фургоне вместе с напряженностью на высоком уровне. – Только подумай о нанесении вреда ей, и я убью тебя.
– Тогда спрячь ее, – Джонас пожал плечами. – И спрячь хорошо, волк, потому что, если она даже выдохнет правду сегодняшних событий, я удостоверюсь, что она больше не сможет дышать.
Через несколько часов Джонас смотрел, как Матиас загрузил свое сознательное, связанное и с завязанным ртом маленькое бремя на раскладное переднее сиденье, пристегнул ее и уехал. Он прислонился снаружи к задней стенке фургона и широко улыбнулся, если б он только мог помочь в этом. Иногда его люди просто поражали его, особенно те, кто еще не слышал правду о лихорадке и его первых признаках. Здравый смысл был первой жертвой лихорадки, и он почти сожалел, что позволил Породе Волку уехать далеко с незнакомкой. Было бы весело посмотреть на это.
– Он собирается соединиться с ней, – Саймон растягивал слова, находясь внутри фургона. – Тот взгляд в его глазах было невозможно перепутать. Я думал, что он разорвет мне горло, когда я предложил сломать ей шею.
– Он был близок к этому, – усмехнулся Джонас.
– Ты должен был предупредить его, – вздохнул Лоу.
– Ты должен был оттащить его в Убежище для тех глупых тестов, – прорычал Рул. – Если они не найдут лечение от этого дерьма, я не буду больше трахаться. Это заставляет меня нервничать.
Джонас рассмеялся.
– Мы должны принять это, ты можешь забыть о лечении. Кроме этого, у Эли и ученых Породы Волков достаточно жертв. Нет смысла добавлять новую пару.
– А если он не сможет убедить ее держать рот на замке? – Саймон высказал вопрос, вращающийся в голове у Джонаса. Он скривился при мысли об ответе на него.
– Проследи за ним, – приказал он другому мужчине. – Если он не сможет убедить ее молчать, тогда мы заставим.
При необходимости. Он возненавидел бы это. Это вызвало бы отвращение у его души, но он делал вещи и хуже, чтобы Породы выжили, и Джонас уверен, что сделает так снова. Проливание невинной крови добавилось бы к кошмарам, когда он не будет ожидать. Насколько Джонас был заинтересован, у него было достаточно кошмаров, с которыми нужно было бороться.