Уважаемые читатели! Скачать книгу для ознакомления в электроном виде вы можете бесплатно у нас с сайта и купить в бумажном виде в интернет-магазинах Озон, и Read.ru Приятного прочтения!
В особняке, полученном в наследство от дяди, известного ученого, подполковник Джон Холлидей обнаруживает средневековый меч. В эту же ночь неизвестный преступник пытается выкрасть находку, а дом сгорает дотла. Заинтригованный Холлидей решает исследовать меч и в рукояти обнаруживает старинный шифр. Очевидно, рыцари-тамплиеры, предчувствуя разгром Ордена, спрятали в надежном тайнике часть своих знаменитых сокровищ. Но где именно? Холлидей вместе со своей кузиной-журналисткой, очаровательной Пэгги Блэксток, отправляется в опасное путешествие. Однако за кладом охотятся не только они, но и спецслужбы различных держав, а также таинственная организация «Новые тамплиеры».
Марии, Ною, Челси и Гейбу с огромной любовью посвящается
Хочу поблагодарить Брента Говарда и Клер Зион из Национальной сельскохозяйственной библиотеки за подаренную идею. Обворожительную Леору, лучшую в мире сиделку, и ее жениха, Раффи Вануну, позволившего позаимствовать его имя. Счастья вам!
Где твоя могила, сэр Артур О'Келлин? Где твоя могила, славный рыцарь мой? Где весна и ветер, на горе Хелвеллин, Под главой березы молодой! Дуб, что рос когда-то, шелестел листвой. Бури свист и грохот выносил зимой, Пал, не удержал он кряжистого тела, И над ним береза вырасти успела. Кости рыцаря — прах, Меч истлевший в руках. Но душа, верю я, в небесах. Сэмюэл Тэйлор Кольридж. Могила рыцаря. (Перевод Андрея Дерябина)
Hie jacet Arthurus Rex quandam Rexque futures. Здесь покоится Артур, король былого и грядущего. Сэр Томас Мэллори. Смерть Артура
Слава Тому, кто перенес ночью Своего раба, чтобы показать ему часть Наших знамений, из Заповедной мечети в Масджид ал-Акса, окрестностям которой Мы даровали благословение. Воистину, Он — слышащий, видящий. Коран, сура 17 «Ночной перенос», в которой Пророк являет великие чудеса на руинах Храма Соломона
И прострет Он руку Свою на север — и уничтожит Ассура и обратит Ниневию в развалины, в место сухое как пустыня. Книга пророка Софонии, 2:13
1
— В «Коде Да Винчи» Дэн Браун изображал рыцарей-тамплиеров как истинных хранителей тайны потомков Иисуса Христа. В «Индиане Джонсе и последнем Крестовом походе» они выведены как бессмертные опекуны Священного Грааля. В кинофильме «Сокровище нации» Николас Кейдж находит несметные богатства, спрятанные ими под церковью Троицы в самом сердце Манхэттена. Религиозные учения говорят, что после победного завершения Первого крестового похода они владели Храмом Соломона в Иерусалиме и защищали паломников, держащих путь в Святую землю. Противоречиво, не находите? Правда же заключается в том, что это божье воинство на самом деле представляло собой шайку головорезов и вымогателей — первый в мире достоверный пример организованной преступной группировки, с секретными ритуалами и законами, которые мало чем отличались от нынешних законов сицилийской мафии, более известной как коза ностра… Подполковник Джон Док Холлидей, черноволосый мужчина средних лет в обмундировании армейского рейнджера,1 остановился посреди классной комнаты и обвел глазами студентов. Точнее, одним глазом — правым, поскольку левую глазницу закрывала черная повязка. Он рассчитывал на внимание аудитории или хотя бы на самый ничтожный интерес. И что же он увидел? Восемнадцать старательных четверокурсников, одетых в голубые форменные блузы, белые тенниски и серые брюки с тонким кантом. Все коротко подстриженные. Остекленевшие взгляды, какие бывают только на последнем занятии долгого учебного дня, начавшегося рано утром. Невероятно, но эти парни — сливки Вест-Пойнта. Выпускной курс, готовый пополнить молодыми напористыми офицерами пехоту, артиллерию, танковые войска. Но ни один из них не интересовался историей вообще и историей ордена Храма в частности. Будущие американские служаки! Хуа!2 Холлидей продолжал: — С главными трудностями участники Первого крестового похода столкнулись не во время, а по окончании войны. Боевые действия начались в тысяча девяносто пятом году, а в девяносто девятом крестоносцы захватили Иерусалим. И остались армией без врага… Больше не было безбожников-сарацинов. С кем сражаться? Рыцари к тому времени стали профессиональными солдатами, если можно так сказать. Богатейшие дворы Европы — Франция, Германия, Италия — пользовались их услугами. Их называли chevaliers,3 всадниками. Это позже романисты изобразили их пай-мальчиками, спасающими девиц и устанавливающими справедливость в мире. Но тогда они были убийцами. Вот так — коротко и доступно. — Они были воинами, сэр, — заметил Белёк Тайванен, угрюмый финн из Небраски, получивший прозвище за неестественно бледную кожу и светлые, словно выцветшие волосы. Он собирался идти в пехоту и в подтверждение выбора носил на блузе значок в виде идиотских перекрещивающихся палок. А еще он утверждал, лишний раз доказывая свою непритязательность и глупость, что отправится служить в Форт-Польк в Алабаме, от которого остальные курсанты бежали, как черт от ладана. — Нет, кадет, не были! А вот наемниками были. Они служили ради денег, а не каких-то там призрачных чести, долга, родной страны. А еще ради маленьких развлечений, вроде грабежей и насилия. В конце концов, убийство нехристей в одиннадцатом веке не воспринималось как грех. Напротив! Богоугодное дело. Им обещали, что в Святой земле их ждут богатство и слава. Слава пришла, а вот сокровищ, отобранных у безбожников, на всех не хватило. Тысячи рыцарей остались без средств к существованию, можно сказать, гроша за душой не имели. Многие вернулись домой, но обнаружили, что их земли, замки и прочее имущество присвоено хитрыми родичами, а то и продано за долги. Холлидей перевел дух. — А чем заняться солдату, который только и умеет, что сражаться и убивать? Куда приложить силы, если враги-безбожники перебиты, уничтожены? — Подполковник пожал плечами. — Он поступает так же, как и множество людей до него, еще со времен Александра Македонского. Он становится преступником. — Как Робин Гуд? — подал голос Зитц Митчелл, тощий, прыщавый, начинающий лысеть очкарик. Наблюдая за ним на протяжении четырех лет, Холлидей не уставал поражаться стойкости этого тщедушного человечка. Он ожидал, что Митчелл сломается еще в «Казармах зверя»,4 но прыщавый выдержал и не потерял стойкости духа. — Робина Гуда придумали романтически настроенные поэты спустя несколько сотен лет. Люди, о которых я говорю, routiers,5 наемники, гораздо более походят на Тони Монтано из «Лица со шрамом». Марьелито,6 высадившиеся на побережье Ки-Уэст, не имели большого выбора: если хочешь обрести новый дом и кусок хлеба, станешь торговать и кокаином. Обнищавшие рыцари из Центральной Франции с радостью присоединились к шайке, найдя в лице бывших солдат единомышленников, и принялись направо и налево грабить крестьян или предлагать городам и селам «защиту» по сходной цене. Одним из этих людей был Гуго де Пейн, французский рыцарь, вассал герцога Шампанского. Герцог отличался изрядной жадностью, и сэр Гуго в поисках добычи и воинской славы вступил в армию Годфрида Бульонского, отбивающую у сарацинов Иерусалим. Когда же Годфрида короновали как короля Иерусалимского, нужда в услугах сэра Гуго отпала, и он, с полудюжиной других солдат, подал прошение его величеству. Они обещали охранять паломников, устремившихся из Европы в освобожденную Святую землю, от мстительных мусульман и от обычных разбойников. Свою штаб-квартиру они организовали в старинном Храме Соломона. В те годы поток желающих побывать в Палестине не иссякал, и доходы от пилигримов оказались существенным вливанием в экономику недавно основанного Иерусалимского королевства. Поэтому Годфрид согласился с радостью. Сэр Гуго пошел дальше, представив Папе Урбану Второму устав вновь созданного ордена. И не забыл выбить себе освобождение от любых налогов, за исключением тех, что причитаются Римскому Папе непосредственно. — Он сделал им предложение, от которого нельзя отказаться, — ухмыльнулся Зитц Митчелл. — Узнаю стиль крестного отца. — Да, что-то типа того, — кивнул Холлидей. — Сэр Гуго и его сподвижники собрали немалую воинскую силу. А Годфрид, который принял королевский титул как подачку от более сильных монархов, малой ценой купил защиту для своего крохотного королевства. — И что случилось потом? — внезапно заинтересовался Белёк Тайванен. — Ходили слухи о некоем сокровище, спрятанном в Храме Соломона. Возможно, ковчег Завета. Сосуд, содержащий, по распространенному мнению, второй список десяти заповедей, принесенных Моисеем с горы Синай. — Второй список? — удивился Тайванен. — Первые таблички Моисей разбил, — пояснил Грейнджер, лучший футболист курса по прозвищу Пуля, которое получил, по всей видимости, из-за необычной формы головы. Он был ревностным христианином. Могучий защитник хмурился с тех пор, как услышал от Холлидея о Дэне Брауне. Что поделать, многих верующих «Код да Винчи» зацепил за живое, хоть подполковник и не мог понять почему — в конце концов, это ведь выдумка, роман, беллетристика, а не научное изыскание или проповедь. Грейнджер смущенно откашлялся, будто бы стесняясь показывать знания перед преподавателем. — Тогда Господь дал ему вторые скрижали, и Моисей поместил их в ковчег. Так сказано в Библии. — В Коране тоже, — мягко добавил Холлидей. — Это событие имеет большое значение как для христиан, так и для мусульман. Грейнджер нахмурился и втянул голову в плечи, словно большая морская черепаха. — И эти парни, тамплиеры, нашли ковчег? — спросил Тайванен. — Скорее нет, чем да. Несомненно, орден владел каким-то древним знанием. Или реликвией. Кое-кто думает, что это копи царя Соломона. Другие — ковчег Завета. Третьи — тайна исчезнувшей Атлантиды. Но как бы там ни было, в деньгах тамплиеры не нуждались. У них хватало средств и на охрану дорог, по которым шли паломники, и на сопровождение больших караванов пилигримов из Европы, и на строительство замков. Они продавали свою силу любому, кто был в состоянии ее оплатить. Путь из Европы в Святую землю неблизкий, и не всякий путешественник рисковал брать с собой много золота. Тогда рыцари ордена Храма позаимствовали у своих врагов сарацинов интереснейшую идею — депозит. Любой человек мог внести в отделение ордена, скажем во Франции, желаемую сумму, получить вексель, а потом обналичить его в Иерусалиме. И это задолго до возникновения современной банковской системы! Они ссужали деньги под проценты, что, в общем-то, запрещается Библией. Давали займы под залог недвижимости: замков и наследных земель. Они финансировали войны между феодалами. Выкупали у обнищавшего рыцарства ленные владения. Их богатство и власть возрастали с дым годом. Подполковник обвел взглядом аудиторию и продолжал: — Больше сотни лет тамплиеры пополняли капитал ордена как только могли. Занимались ростовщичеством, вымогательством, рэкетом, контрабандой… Хотя эти названия придумали только сейчас. К концу двенадцатого века орден Храма представлял собой транснациональный концерн, большая часть прибыли которого поступала из не вполне законных источников. Они создали отделения — комтурства — во всех крупных и значимых городах Старого Света. В Риме и Париже, в Лондоне и Праге, в Иерусалиме и Франкфурте… Ни один политик в Европе не мог шагу сделать, прежде не согласовав свои действия с орденом. Тамплиеры возводили на трон и свергали королей, имели в распоряжении флотилии морских судов, огромную армию, а к началу четырнадцатого столетия создали непревзойденную сеть разведки, опутавшую паутиной половину доступного людям мира. К тому времени Палестина не раз и не два становилась полем сражения христианских и мусульманских армий. Несмотря на второй, третий и последующие Крестовые походы, Иерусалим захватили безбожники, но по большому счету магистрам ордена Храма на это было наплевать. — И что же было дальше, сэр? — поднял руку Зитц Митчелл. — Они перехитрили сами себя, — пояснил Холлидей. — Король Франции, Филипп Четвертый, прозванный Красивым, только что закончил тяжелейшую войну с Англией и Фландрией. Несмотря на то что французское королевство вышло победителем и укрепило свои позиции на континенте, золота в казне почти не осталось. Король был вынужден брать в долг у ордена Храма. А чем отдавать, когда казна пуста? Филипп мог лишиться всего, в том числе и страны, если бы решился отдавать земли под залог. Да и Папа Римский слегка нервничал, я думаю. Храмовники приобрели слишком большое влияние во всех церковных вопросах, опять же благодаря власти золота и военной силе. Могло так статься, что следующего Папу назначал бы уже великий магистр ордена бедных рыцарей из Храма Соломона. Нужно было что-то срочно решать. Папа Климент и король Филипп замыслили дерзкий план, поставив перед собой цель — подкосить могущество тамплиеров. Было состряпано обвинение — частью правдивое, а частью надуманное. Общеизвестно, что смесь правды и лжи дает самый лучший результат. В пятницу, тринадцатого октября тысяча триста седьмого года, вся верхушка ордена, собравшаяся к тому времени в Париже, была арестована. Их обвинили в ереси, пытали и сожгли. Папа Римский обязал каждого короля-католика в Европе преследовать рыцарей Храма и везде, где только можно, отбирать их богатства. Ослушникам он грозил отлучением от церкви, но, должен вам признаться, далеко не каждый монарх следовал предписанию Ватикана. Так или иначе, к тысяча триста двенадцатому году орден бедных рыцарей из Храма Соломона перестал существовать. Филиппу и Клименту досталась лишь малая толика сокровищ, на подобную смехотворную выгоду они никак не рассчитывали. Есть мнение ученых-историков, что часть золота тамплиеры переправили в Шотландию. Другие возражают, приводя в качестве доказательства записи о выходе целого каравана судов из порта Ла-Рошель за несколько недель до роковой пятницы. Хотя Америка к тому времени не была открыта, есть свидетельства, подтверждающие гипотезу о переправке значительной части сокровищ в Новый Свет. — Я не понимаю, — изрек Белёк Тайванен, — зачем нужны все эти исследования? Какая нам польза от знаний истории ордена Храма? Зачем вы рассказываете нам о них, сэр? — На самом деле не так уж и мало пользы, — усмехнулся Холлидей. Сколько раз ему приходилось слышать подобные аргументы? Тысячу или больше? Желторотые мальки вроде Тайванена во все времена изрекают их с небывалой глубокомысленностью. — Знакомо ли вам изречение: «Те, кто не помнит своей истории, обречены повторять ее»? Только пустые взгляды в ответ. Холлидей кивнул. Он давно перестал удивляться. — Так я и думал. Эта цитата принадлежит Джорджу Сантаяне,7 американскому философу испанского происхождения начала двадцатого века. Напомню вам, что Адольф Гитлер, забыв уроки истории, попробовал вторгнуться в Россию зимой. А если бы он помнил неудачную попытку Наполеона, то, возможно, сконцентрировал бы усилия на Западном фронте и выиграл бы для начала войну в Европе. Если бы мы обратились к урокам истории и не забыли более чем десятилетнюю бесплодную и бесперспективную войну французов во Вьетнаме, то не повторяли бы их ошибок, чем сохранили бы тысячи жизней наших американских парней и не уронили бы репутацию нашей великой страны перед мировым сообществом. — Это понятно, сэр! — подал голос Зитц Митчелл. — А какое отношение парни-храмовники имеют к нашей истории? — Они стали слишком могучими и позабыли, кто их друзья, а кто враги, — ответил Холлидей. — Нечто подобное переживают сейчас Соединенные Штаты Америки. Мы вышли из Второй мировой войны с относительными потерями, если пересчитать на душу населения, меньшими, чем Канада. Нас не затронули катастрофические разрушения, которые перенесла Великобритания и континентальная Европа. Зато мы вложили огромную кучу денег в военную промышленность, в самые передовые научные исследования и разработки. Благодаря этому мы выдвинулись в лидеры мировой экономики. Мы властвуем над миром подобно тамплиерам. Люди нам завидуют. Люди озлобились… — Одиннадцатое сентября, — угрюмо проговорил Тайванен. — И оно в том числе, — жестко припечатал Холлидей. — А в довершение всего мы смешали религию и политику. Довод, известный еще со времен Крестовых походов: наш Бог лучше, чем ваш Бог. Помните, что гравировали нацисты на пряжках? «С нами Бог». Священные войны против женщин и детей. Католики, убивающие протестантов в Белфасте. Мы ввели войска в Ирак по надуманному поводу. Сколько людей убиты именем Бога, за так называемые «принципы веры»? Гораздо больше, чем по любым другим причинам. Вы можете обвинять людей в чем угодно, но когда к вашим спорам примешивается религия… Нужно отделять церковь от государства. Не так ли записано в нашей конституции? Но к сожалению, мы все чаще забываем об этом. И чтобы найти корни наших проблем на Ближнем Востоке, приходится обращаться к Моисею. — Вы не верите в Бога? — спросил Пуля Грейнджер. — Моя вера здесь совершенно ни при чем, — спокойно заметил Холлидей. — Здесь важно обнаружить причины наших бед. — Но вы же отмахиваетесь от христианства и Библии. От Моисея и так далее… — объяснил свою мысль кадет. — Моисей был прежде всего евреем, — вздохнул Холлидей. — Кстати, Иисус Христос тоже. — Да, это так… — вынужденно согласился футболист. Прозвенел спасительный звонок.
2
Подполковник Джон Холлидей вышел из Барлет-холла и остановился, наслаждаясь теплыми сумерками. Солнце ласкало нежными лучами серые громады здания Военной академии Соединенных Штатов в Вест-Пойнте. А впереди раскинулся широкий, вымощенный камнем плац, который помнил чеканный шаг отделений кадетов, марширующих по нему вот уже двести лет. Здесь приходилось бывать великим людям. Джордж Армстронг Кастер8 и Дуайт Эйзенхауэр…9 Холлидей оглядел прочие строения, возвышающиеся по левую руку подобно защитным бастионам древних крепостей. Справа, позади раскинувшегося ромбом бейсбольного поля Даблдей серебрилась лента реки Гудзон, плавно несущей свои воды к морю и Нью-Йорку. Здесь все напоминало о былых сражениях, подвигах храбрецов, большинство из которых уже переселились в лучший мир. Поступки здешних выпускников стирались из человеческой памяти, оставаясь жить лишь на пожелтевших страницах учебников по истории. Тех книг, которые Холлидей так любил. Это всеобщее забвение навевало нерадостные мысли. Будто бы все славные победы прошлого потеряли смысл. Взять хотя бы битву при Антиетаме…10 Самый кровавый междоусобный конфликт за всю историю Соединенных Штатов, стоивший жизни двадцати трем тысячам простых американских парней, ныне превратился в скучный барельеф на стене старого корпуса, годный лишь на то, чтобы занимать увешанных фотоаппаратами туристов, вздумавших интересно провести выходные. Холлидей вел свою собственную войну. На самом деле даже не одну, а несколько. Вьетнам, Афганистан, Ирак, а в промежутках с полдюжины совсем мелких. Принесла ли его борьба пользу или люди, сражавшиеся с ним плечом к плечу в том кровавом аду, умерли напрасно? Однозначного ответа подполковник не знал. Все так же рос мак в Афганистане, текла нефть в Ираке, зеленел рис на заливных полях вокруг Дананга, умирали от голода младенцы в Могадишо. И конца не видел никто. Солдаты просто не задумывались о нем. Иногда путь к цели важнее, чем сама цель. А такие учебные заведения, как академия в Вест-Пойнте, исправно поставляли новые поколения офицеров — решительных, храбрых, беспрекословно выполняющих приказы начальства. Поэтому, если остановишься, начнешь слишком много думать, сомневаться или задавать каверзные вопросы, другой такой же простой парень всадит пулю тебе в голову. Улыбнувшись своим мыслям, Холлидей сбежал по ступенькам. Во всех войнах, опасных операциях и кровавых сражениях он получил всего лишь одну-единственную рану — острый осколок гранита, вылетевший из-под колеса его «хамви»11 на проселочной дороге неподалеку от Кабула, выбил ему глаз. Вот по какой причине подполковник уволился из действующей армии и в конечном итоге оказался в академии. Превратности войны. Он пересек Тайер-роуд и наискось по пешеходной дорожке пошел через плац. Парочка кадетов, спешивших по своим делам, вытянулись во фрунт, приветствуя старшего по званию. Третьекурсники, если судить по количеству нашивок на рукавах. Еще год — и они отправятся вместе с армией США нести свет демократии отсталым народам. «Давным-давно, в одной далекой галактике»… Холлидей покачал головой. Интересно, задавался ли когда-либо Джордж Лукас вопросом: скольких кадетов Вест-Пойнта вдохновил созданный им образ Люка Скайуокера? Порыв прохладного ветра пролетел над плацем. Зашелестели листья на деревьях. Мурашки, словно от нехорошего предчувствия, пробежали у подполковника между лопатками. Помнится, когда-то давно матушка называла их гусиной кожей. Миновав плац и памятник Тайеру, Холлидей перешел Джефферсон-роуд, слегка замедлил шаг около белого кирпичного дома дирекции, парадный подъезд которого охраняли две навсегда застывшие пушки позапрошлого века. Дальнейший его путь лежал вдоль опрятных зданий в викторианском стиле, составлявших Профессорскую улицу, и заканчивался у небольшого коттеджа, построенного в двадцатые годы двадцатого же века, — пожалуй, самого маленького дома на улице. Открыв двери, подполковник словно совершил прыжок во времени. Панели из мореного дуба, витражи и встроенные шкафы. Около выложенного изразцами камина — стул фирмы «Моррис и К°» и старинная оттоманка. Картины на стенах гостиной и дорогой фарфор в кухне. Из большей спальни Холлидей сделал рабочий кабинет, разместив вдоль стен этажерки с книгами, а в меньшей оставил кровать, комод и туалетный столик, на котором держал единственную фотографию: Эми в день их свадьбы, с цветами в волосах. Она улыбалась, а за ее спиной виднелся гавайский пляж. Тогда она была молода, глаза лучились счастьем, пока, словно недавний порыв холодного ветра, не налетел рак. Болезнь вцепилась в нее в начале весны и свела в могилу уже к концу лета. Десять лет прошло, но подполковник все еще грустил и, с тоской глядя на простую фотографию в непритязательной рамке, вспоминал ее улыбку. К сожалению, супруги решили не торопиться с детьми, а потому с уходом Эми он остался совсем один. В спальне Холлидей переоделся в удобные джинсы и тонкий свитер — часть униформы академии. Потом вернулся в гостиную, плеснул на два пальца в стакан «Гранте Эйл Каск»12 и прошел с напитком в кабинет. Сунул в стерео диск Бена Харпера в сопровождении «Блинд Бойс оф Алабама» и уселся за старый поцарапанный стол. Включив компьютер и дождавшись загрузки операционной системы, подполковник первым делом проверил электронную почту, а затем открыл файл с давнишней работой: наполовину серьезное академическое исследование, а наполовину — попросту хобби. Эту историю оружия и брони от эпохи римлян и греков до наших дней он шутливо называл «Рыцарь, одетый как следует». Книга начиналась как докторская диссертация в Джорджтаунском университете, когда десять лет назад Холлидей работал в Пентагоне, но со временем превратилась в почти бесконечный труд, объемистый и скрупулезный, который нужен был прежде всего, чтобы занять долгие вечера и скучные выходные. Написав девятьсот страниц, он только подобрался к Джону Эриксону и строительству «Монитора» — первого броненосного корабля военно-морских сил США, сошедшего со стапелей Нью-Йоркской судоверфи и сражавшегося в Гражданскую войну на стороне северян. В общем, работы еще непочатый край… Холлидей заинтересовался доспехами и броней еще в те годы, когда играл антикварными оловянными солдатиками дядюшки Генри в большом викторианском доме во Фредонии, в штате Нью-Йорк. Генри много лет преподавал в государственном университете, а задолго перед этим, во время «холодной войны», занимался чем-то непонятным, зловещим и строго засекреченным. Именно дядя Генри заинтересовал будущего рейнджера историей, всеми правдами и неправдами добился рекомендации Конгресса, вытащил его из интеллектуальной дыры Освего в Нью-Йорк и определил учиться в Вест-Пойнт. И тем самым избавил юношу от полной отчаяния жизни с отцом, железнодорожным инженером линии Эри — Лакаванна, беспросветно запившим после смерти матери. Закончив академию Вест-Пойнта, Холлидей прямиком направился в Индокитай, а когда весной тысяча девятьсот семьдесят пятого года отец умер от цирроза печени, двадцатичетырехлетний капитан 75-го рейнджерского полка помогал загружать беженцами последние вертолеты в Сайгоне, оставленном американскими войсками. Джон проработал до десяти вечера. Потом заварил чашку чая и, вернувшись за клавиатуру, отредактировал написанный текст. Наконец он удовлетворенно потянулся, выключил питание компьютера и откинулся на спинку кресла. Теперь можно немного почитать последнюю книгу Бернарда Корнуэлла и на боковую… Зазвонил телефон. Резко, настойчиво. Холлидей почувствовал холодок плохого предчувствия. К горлу подступил комок. Никто не звонит с хорошими новостями в двенадцатом часу. Телефон продолжал трезвонить. Что ж, чему быть, того не миновать. Подполковник поднял трубку. — Слушаю. — Док? Это Пэгги! Дедушка Генри в больнице Брукс-Мемориал в Дюнкерке. Поторопитесь, пожалуйста. Кажется, он умирает. Холлидей нахмурился. До Фредонии триста пятьдесят миль. Семь часов, если по прямой. Раньше чем к рассвету не поспеть. — Я выезжаю немедленно! — Поторопитесь, Док. — В голосе Пэгги слышалось с трудом сдерживаемое рыдание. — Вы очень нужны здесь.
Все размещенные здесь
произведения представлены исключительно для предварительного
ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.
В эксцентричном городе Дуралее запрещены магия, гномы и прочие ненормальности, а к сиротам применяют закон о Хранении Находок. Согласно этому закону Бран Хэмбрик, найденный в запертом банковском хранилище, принадлежит на веки вечные вздорному семейству, чей глава на свое несчастье первым открыл сейф. Но не бывает же так, чтобы появившийся явно магическим путем мальчик не привлек неприятности и ненормальности! Они не заставляют себя ждать, а Брану приходится распутывать тайны – своего прошлого и города Дуралея, попутно обретая новые знания, новых друзей и старых врагов.
