Глава 1
Охотники
Мы с Андреасом неспешно шагали по вечернему лесу; четвертинка луны, плавно скользившая над ветвями, подглядывала нам через плечо. Ее яркий свет, не приглушенный дымкой облаков, позволял хорошо видеть сухие дубовые листья, приятно хрустевшие под ногами. Андреас негромко говорил что-то в меру смешное и малозначащее; я улыбалась, а слушала все больше пение соловьев. Они сегодня старались вовсю, будто приветствуя новую фазу луны; впрочем, не исключено, что так оно и было. Все-таки в общении соловьев есть нечто особенное; их музыка так хорошо узнаваема. Они исполняют много разных песен и не перестают разучивать новые, но структура всегда очень похожа. Сначала несколько тихих, ненавязчивых нот, словно птица только начинает распеваться. Затем главная часть песни, она звучит наиболее громко, звонко, эмоционально и нередко бывает самой продолжительной. И наконец, завершающий кусочек, самый короткий и наиболее тихий, словно соловей говорит: на этом все, спасибо за внимание. Впрочем, всего пару мгновений спустя он принимается петь по новой.
Я тряхнула головой, отгоняя неправильные мысли. Ну кто же думает о таких вещах на ответственном свидании? Когда в лесу он и она, кругом ни души, а впереди – первая близость? Хотя, может, и о соловьях думают. Говорят, это романтично.
Я осторожно покосилась на Андреаса, проверяя, не заметил ли он мою рассеянность. Но нет. Кавалер продолжал беспечно болтать ни о чем, попутно отодвигая колючие ветви, когда они нависали над тропинкой.
Наконец мы ушли достаточно далеко от тех дорог, где даже в столь позднее время иногда попадались путники. А вот и первое укромное место. Крохотная прогалина, с одной стороны огороженная высоким кустарником, а с другой – поваленным сосновым стволом.
– Ты не устала? – предсказуемо спросил Андреас.
Ну конечно, это такая игра. Я делаю вид, что устала, он – что проявляет обо мне заботу. Мы останавливаемся отдохнуть. Потом мне становится холодно, а он старается меня согреть. А дальше все якобы происходит спонтанно, само собой. Хотя мы оба прекрасно знаем, с какой именно целью сюда пришли и для чего так тщательно удалялись от обжитых мест.
– Да, немного устала.
Я принимаю правила игры.
Он перешагнул через ствол, затем подал мне руку и помог перебраться на прогалину. Сидеть на самом стволе не позволяли многочисленные острые ветки, поэтому мы расположились на траве.
– Тебе не холодно?
Я позволяю себе улыбнуться, поскольку лунное сияние не освещает сейчас моего лица.
Андреас обнимает меня за плечи. Потом мягко разворачивает лицом к себе и, положив руку мне на затылок, осторожно укладывает на траву. Я не сопротивляюсь. Его лица почти не видно, но память восполняет те пустоты, которые создает перед глазами темнота. Хорош, необыкновенно хорош. Высок, статен, широкоплеч. Смуглое скуластое лицо, выразительные темно-серые глаза, мягкие черные волосы. На щеках и подбородке – легкий налет щетины, будто он не брился дня два. Это делает его еще более привлекательным.
Он склонился надо мной, его губы совсем близко, и тепло его дыхания приятно контрастирует с прохладой ветра.
– Глупышка, – неожиданно произносит Андреас, – тебе крупно не повезло.
Его зрачки начинают преображаться; теперь он прекрасно видит мое лицо в темноте.
– Я – тъёрн, – с насмешкой объясняет он. – Из тех, кого вы, люди, по своему скудоумию зовете вампирами. И сейчас я выпью всю твою кровь, а заодно и подзакушу плотью.
Андреас хорошо выглядит; он не кажется обессиленным, да и голос его звучит спокойно. А значит, он не нуждается, помимо крови, в подпитке моими отрицательными эмоциями. И говорит все это, глядя на меня так пристально, лишь потому, что это его забавляет. Тъёрнам не жаль своих жертв. Они видят в людях лишь представителей низшей расы, присутствие которых было бы досадным, если бы они, тъёрны, не нуждались в человеческой крови и плоти для того, чтобы поддерживать свое существование в этом мире.
Он начинает преображаться, принимая свой настоящий облик, куда менее привлекательный, чем человеческий. Его глаза – уже не темно-серые, а желтые, с вертикальными зрачками, как у кошек и змей. А приоткрывшиеся в усмешке губы обнажили увеличивающиеся в размерах клыки.
– Сожалею, парень, – с неискренней улыбкой отвечаю я, – но это тебе сегодня крупно не повезло. Потому что я – Охотница и преследую таких, как ты.
Тъёрн вскочил на ноги и отшатнулся, а я взглянула на него глазами с вертикальными, как и у него, зрачками. И в это же самое время, обогнув заросли кустарника, на прогалину шагнули двое рослых, широкоплечих мужчин и невысокая хрупкая девушка. Ибо Охотников всегда должно быть четверо. Если, конечно, это настоящие Охотники, а не жаждущие крови гончие.
Андреас перекинулся необыкновенно быстро. За спиной выросли большие крылья, приспособленные для того, чтобы летать в его мире, но, к счастью для людей, не в нашем. Ногти росли на глазах, превращаясь в длинные смертоносные когти; череп сужался и вытягивался, и на голове больше не было мягких темных волос. Отчего-то все тъёрны, принимая человеческий облик, оказываются брюнетами; никому не известно почему. Равно как неизвестна и та причина, по которой они всегда оказываются мужчинами.
Двое моих спутников держали наготове мечи. Девушка тоже была вооружена; лунный свет блеснул, отразившись на лезвии ее кинжала. Впрочем, с ее стороны это была всего лишь предосторожность, средство самозащиты на крайний случай. У нее не было шансов выстоять против тъёрна даже в его человеческом облике, что уж говорить о подлинном. Ее задача в отряде Охотников была совсем иной.
– Тебе не уйти, – внятно произнесла я, видя, как существо, которое уже невозможно было назвать Андреасом, бросает вокруг пронзительные взгляды.
Я говорила не по-человечески. Перекинувшийся тъёрн уже не понимает нашего языка. Поэтому с Охотниками, как правило, путешествует переводчик, знающий язык тъёрнов, или Вещатель. В данном случае – я. Моя функция заключалась в том, чтобы донести до тъёрна наши намерения и попытаться с ним договориться. Если мне это не удавалось, в ход пускались мечи. Этим уже занимались мужчины, в первую очередь – Воин.
– Чего вы хотите? – спросил он, облизнув губы.
Загнанный в угол зверь вдвойне опасен. У нас не было иллюзий на этот счет.
– Мы хотим, чтобы ты ушел. – Я старалась, чтобы мой голос звучал максимально спокойно. Не знаю, удавалось это или нет, ведь в определенном смысле я сейчас не была собой. – Ты не принадлежишь этому миру. И должен вернуться в свой.
– Вернуться? – медленно переспросил он.
– Да. Ваше появление в этом мире – ошибка. Случайность. Наш мир чужд вам, а вы – для него. Ты должен вернуться к себе домой.
– Каким образом? Я не могу вернуться. Врата закрыты.
Лицемерие. Игра. Врата закрыты, но тот, кто хочет вернуться, всегда найдет путь. Многие захотели вернуться сразу же после того, как попали сюда, – тогда, пять лет назад. Им это удалось. Пусть и не сразу, но они нашли нужных людей. А ты не вернулся потому, что не захотел. Тебе понравилось жить здесь, водя людей за нос и питаясь их плотью. Понравилась игра. Понравилось паразитировать, ничего не создавая. Но к чему вступать в бессмысленный спор?
– Можешь, – спокойно возразила я. – Среди нас есть Привратница.
Цепкий взгляд тъёрна сразу же выловил нашу невысокую спутницу.
– Верно, – подтвердила я. – Она может открыть Врата.
Тъёрн молчал, напряженно думая. В своем обычном облике я ничего не смогла бы разобрать по выражению его лица. Но сейчас – другое дело. Я могла читать его мимику так же легко, как человеческую.
И теперь я увидела в его глазах мрачную решимость.
– Я не хочу уходить, – заявил он, пристально следя за моей реакцией. – Мне хорошо и здесь. У вас очень богатый мир. И полная свобода от наших законов.
– Но для того, чтобы выжить в человеческом мире, тебе приходится постоянно подпитываться человеческой кровью, – напомнила я.
– Ну и что? – равнодушно откликнулся тъёрн. – Мне не жаль людей.
– Конечно нет, – согласилась я. – Никому не жаль людей. – В своем нынешнем облике я могла максимально приблизиться к тому, чтобы оперировать его, тъёрна, категориями мышления. – Но я говорю о другом. Посуди сам: ты зависишь от людей. – Тъёрн поморщился: эта мысль была ему неприятна, и я продолжила, торопясь развить успех. – Твое существование привязано к ним от начала и до конца. Без них ты беспомощен и быстро слабеешь. Ты, вольный охотник, превратился в паразита, будто блоха, живущая лишь за счет собаки, в шерсти которой скрывается. – Тъёрн зарычал, но я не замолкла, напротив, продолжила говорить со все возрастающим напором, отлично понимая, что слова бьют в цель. – Мало того что ты зависишь от людей, даже моменты, когда ты можешь ими питаться, навязаны тебе извне. Ты можешь обрести свой облик и испить крови лишь в те ночи, когда меняется фаза луны, – ночи, когда границы между мирами становятся более расплывчатыми. Это ты называешь свободой? Ты зависим от начала и до конца. От людей, без которых не сможешь прожить и двух месяцев. От их мира, который навязывает тебе свои условия. От своего мира, без зыбкой связи с которым не сможешь испить человеческой крови.
Тъёрн молчал, тяжело дыша. Он смотрел на меня с сомнением, с подозрительностью, с ненавистью… Как угодно, но уже не с прежней однозначной решимостью. Мне был знаком такой взгляд. По своему немалому опыту я знала, что он сдается.
– Ты должен вернуться в свой мир, – почти сочувственно произнесла я. – Так будет справедливо. Да, ты снова будешь зависеть от ваших законов. Но ты получишь обратно право выбора. В сущности, от тебя станет зависеть намного большее. Ты воссоединишься со своими сородичами. Ты снова сможешь летать. Да и потом… Не говори, что вовсе не скучаешь по своему дому.
Если бы я общалась с человеком, как раз с последних пунктов и следовало бы начинать – за исключением, конечно, крыльев. Но я говорила с тъёрном, а они мыслят иными категориями, и система приоритетов у них иная.
– Что будет, если я все-таки откажусь?
Я вижу, что он прекрасно знает ответ. И честно говорю:
– Тогда нам придется тебя убить. Мы не можем позволить тъёрнам пожирать людей. Ты сильнее, но нас четверо. Мы опытны. И у нас очень хороший Воин. Да и Следопыт прекрасно владеет мечом.
Я была готова к тому, что он рассмеется мне в лицо, заявит, что прекрасно справится с двумя человеческими мужчинами, не говоря уже про двух женщин (последнее, к слову, правда). Все это уже было, и не раз. Но тъёрн взглянул на меня очень серьезно, и на дне его взгляда я увидела понимание, большее, чем привыкла наблюдать среди представителей его расы.
– Хорошо, – медленно кивнул он. – Я согласен.
Я тоже кивнула и, отведя руку за спину, резко подняла ее вверх, давая Привратнице знак приступать к своей работе. Надо было торопиться, ведь тъёрн мог и передумать. Мужчины по-прежнему стояли поблизости, крепко сжимая мечи, на тот случай, если бы тъёрн попытался нас обмануть. А девушка шагнула к ближайшему дубовому стволу и, раскрыв ладонь, приложила левую руку к шершавой коре.
Секунд через десять там, где в лунном свете застыл древесный ствол, открылся проход овальной формы. За ним зияла ночь чужого мира. Грудь тъёрна часто вздымалась и опускалась; он шагнул к проходу. Посмотрел на меня, на моих товарищей, окинул последним взглядом покидаемый мир. Наши глаза еще раз встретились. А затем он ступил в темноту.
Тъёрн сразу же пропал из виду. Привратница опустила руку, которую прежде держала поднятой. Темнота прохода исчезла; на ее месте взгляду снова открылась обыкновенная дубовая кора, чуть выше – покрытые зеленью ветки. Девушка устало опустилась на траву. Мужчины подошли к ней, пряча мечи в ножны. Я же стала перекидываться, принимая свой настоящий, человеческий, облик.
Крылья за спиной уменьшились и исчезли, череп принял привычную форму, каштановые волосы снова упали на плечи, зрачки округлились, а цвет глаз сменился с желтого на карий. Разговаривая с Андреасом, я приняла облик тъёрна. Ибо недостаточно выучить череду иноземных звуков для того, чтобы достичь взаимопонимания с существом из другого мира. Для этого необходимо ненадолго стать похожим на это существо.
Тяжело дыша, я тоже села на траву. На плечи неподъемным грузом навалилась усталость. Так всегда бывает после того, как приходится погружаться в омут чужого обличья и чужого мышления. Да и убеждать в чем-либо тъёрна – дело нелегкое.
Винсент встал рядом, положил руку мне на плечо.
– Стелла, тебе что-нибудь принести?
Я благодарно улыбнулась.
– У нас остался клюквенный сок? – спросила я, поднимая к нему лицо.
– Да, остался.
Винсент быстрыми широкими шагами пересек прогалину, взял у Дилана бутыль и, вернувшись, передал ее мне. Потом он снова подошел к Джен, а я жадно припала к горлышку. Клюквенный сок – лучший способ восстановить силы после такой работы, какой мне только что пришлось заниматься.
Вдоволь напившись, я утирала губы тыльной стороной ладони, когда услышала возмущенный возглас Джен:
– Что вы оба вокруг меня крутитесь?! К Стелле вон подойдите, ей больше досталось!
Я слабо усмехнулась. Все они правильно делают. Дженни тоже основательно поработала. Открывать дверь между мирами умеют единицы, в крайнем случае десятки, но и у обладателей этой альтер-способности на такую работу уходит масса сил. При этом Дженни на несколько лет моложе меня да и физически слабее.
– Не тревожься, Дженни! – откликнулась я со своего места. – Если мне что-нибудь понадобится, я сама с них стребую. Подойду, дам хорошего пинка и стребую.
– Тебе, помимо всего прочего, пришлось четыре дня кряду флиртовать с этим тъёрном, – напомнила Привратница.
– Это было несложно, – отмахнулась я. – Как-никак в человеческом облике парень был чрезвычайно хорош собой. И потом, лучше так, чем позволить ему охмурить какую-нибудь постороннюю девицу, а затем вырывать ее у него из лап. Благо мы заранее успели его вычислить, грех было не воспользоваться ситуацией.
– Угу, и в результате всю работу сделали девушки, – хмыкнул в ответ Винсент.
– Тебя в этом что-то не устраивает? – откликнулась я.
– Конечно, меня все устраивает! – саркастическим тоном заверил он. – Обожаю, когда за меня все делают женщины, особенно если речь идет об охоте на тъёрнов.
– Брось, не прикидывайся кровожадным, – отмахнулась я. – Ты никогда таким не был. Собственно, именно поэтому ты такой хороший Воин. Жажда крови не застит тебе глаза.
– Он такой хороший Воин потому, что к его услугам были лучшие учителя фехтования, – возразил Дилан.
Я скептически усмехнулась, отлично понимая, что Следопыт всего лишь подтрунивает над товарищем. Все мы прекрасно знали, что Винсент – отличный Воин за счет своих собственных качеств, хотя понятное дело, что опыт и пройденное обучение всегда играют роль.
– Его папаша об этом позаботился, – продолжил развивать тему Дилан. – Конечно, тогда он еще не знал, что сын сделает ему ручкой и сбежит из дома.
– Когда летописцы будут стоять в очереди, мечтая написать мою биографию, непременно напомни мне об этом разговоре, – с усмешкой отозвался Винсент. – Я позабочусь о том, чтобы ты оказался в очереди последним.
– Ладно, кроме шуток, – сменил тему Дилан. – Дело сделано, местный тъёрн отправлен за Врата. Наводок на других тъёрнов у нас пока нет. А это значит, что мы свободны до самого новолуния, а до него еще целая неделя. Как насчет того, чтобы сходить в Запретный Лес?
– В Запретный Лес? – хмыкнула я. – Говорил бы ты о таком потише. А то одного этого вопроса достаточно, чтобы любой инквизитор пожелал тесно с тобой пообщаться.
– Плевать я хотел на инквизиторов, – отрезал Следопыт.
– Думаю, после этой фразы они захотели бы пообщаться с тобой еще сильнее, – заметила Джен.
На лице Привратницы заиграл румянец, и я поняла, что к ней уже начали возвращаться силы. Как, впрочем, и ко мне. Наша работа, конечно, заставляет выложиться почти до предела, но зато последствия длятся недолго.
– Могу им только посочувствовать, – равнодушно передернул плечами Дилан. – Ну так как насчет Леса? Нам всем не мешает развеяться и отдохнуть.
Он протер рукавом эфес своего меча.
– Развеяться, отдохнуть… – фыркнула я. – Давай уж откровенно. Ты всякий раз стремишься вернуться в Лес, чтобы встретиться с одной красивой ведьмой.
– Ты допустила неточность, – не моргнув глазом возразил Следопыт. – Я всякий раз стремлюсь вернуться в Лес, чтобы встретиться с одной умопомрачительно красивой ведьмой.
– Поправка принята, – рассмеялась я. – Ты – мужчина, в таких вопросах я полагаюсь на твое мнение.
Здесь стоит заметить, что Дилан и сам был ничего. Высокий, широкоплечий, черноволосый, остроносый, с короткой бородой, равномерно покрывавшей подбородок и щеки, которая чрезвычайно ему шла. При всем при этом у него были небесно-голубые глаза и мягкий взгляд. Немного неожиданная черта, разом смягчавшая весь облик Следопыта.
Впрочем, если на то пошло, то и Винсент у нас хорош. У него, наоборот, волосы светлые, льняные, узкий подбородок, широкие скулы. Открытый взгляд, уверенные движения. Ему вообще несвойственно слишком подолгу раздумывать и сомневаться. Решил – сделал.
– Лично я тоже ничего не имею против Запретного Леса, – заявил он.
Мы с Джен одинаково язвительно ухмыльнулись. Кто бы сомневался. Ни один мужчина – из тех, конечно, кого вообще пускают в Запретный Лес, а таких немного, – еще не пожаловался на то, как принимали его лесные ведьмы.
Мы с Привратницей переглянулись.
– Ладно, Лес так Лес, – согласилась я.
– Только сначала ночлег, – предупредила Джен, многозначительно возводя глаза к звездному небу.
Здесь, в лесу, казалось, что наступила глубокая ночь, хотя на самом деле стоял скорее поздний вечер. Но это не повод продолжать путь до утра.
– Конечно, – поддержал девушку Винсент. – До Аэдана совсем недалеко, за час дойдем. Можно и в деревню, в Винфолк, – добавил он. – Туда чуть ближе, но в такое время чужаков могут на ночлег и не пустить. Лучше в трактир, так вернее.
Это было разумно: деревенские жители побаиваются открывать свои двери незнакомцам в ночное время. К тому же кто не испугается, вернее всего рассердится, что его разбудили после долгого дня, проведенного в праведных трудах. А до Аэдана хоть и дальше, но ненамного. Лишние минут десять, ну четверть часа. Зато в итоге можно будет выспаться в нормальных условиях.
Идти по вечернему лесу было легко. Луна хорошо освещала дорогу, места были знакомые, а диких зверей и лихих людей мы не боялись. Впрочем, мужчины на всякий случай положили руки на рукояти мечей, когда позади послышался оклик:
– Эй, подождите нас, пожалуйста!
Мы остановились и обернулись, вглядываясь в темноту. Вскоре из-за деревьев появились трое: двое мужчин и девушка. Одеты они были довольно просто, за плечами – мешки, какие берут обычно в долгую дорогу, на лесного разбойника ни один из троих никак не тянул. Сперва путники, хоть и окликнули нас первыми, взирали на нашу компанию с некоторой опаской. Но, видя, что среди нас – две женщины, быстро успокоились, так что первые слова девушки прозвучали вполне искренне.
– Как хорошо, что мы вас встретили! – воскликнула она. – Представляете, мы совсем заблудились. Рассчитывали еще засветло выбраться к деревне, и вот ведь, сбились с пути. Вы эти места хорошо знаете?
– Знаем, неплохо, – кивнул Винсент. – Куда вам нужно?
– В Винфолк, – ответил один из мужчин, тот, который был помоложе.
У него были короткие рыжие волосы и веснушчатое лицо с немного простоватыми чертами.
– Это недалеко, – кивнул Винсент. – Идите с нами, мы вам покажем, где свернуть.
– Будем очень вам благодарны!
В голосе мужчины звучало нескрываемое облегчение.
– А скажите, Винфолк отсюда к югу или к западу? – спросила девушка после того, как мы всемером зашагали по тропинке.
Пока нам с троицей было по пути.
– К западу, – ответил Дилан.
– Ну вот, а мы искали на юге! – рассмеялась девушка. – Они все спорили-спорили, – весело продолжила она, указывая на своих спутников, – один говорил «на юг», другой – «на запад». Вот и пошли на юг, а потом поняли, что надо возвращаться и искать заново.
– Между прочим, это я говорил, что надо идти на запад! – горячо воскликнул рыжеволосый.
– Неправда! – возразил второй мужчина. Он был выше ростом и выглядел лет на пять старше первого. – Это я говорил «на запад», а ты с пеной у рта утверждал, что «на юг»!
– Да? – смешался первый. – Ну ладно, значит, я что-то напутал.
– Напутал бы еще раз – и у нас были бы все шансы попасть за границу! – снова рассмеялась девушка. – Кстати, меня зовут Джудит. Это Перси, мой брат, – она кивнула головой в сторону рыжего, – а это Хорхе, он тоже держит путь в Винфолк, мы встретились с ним вчера.
Мы тоже представились.
– Что привело вас в эти края? – спросила, поддерживая беседу Джен. – У вас в Винфолке родственники?
– Именно, – кивнула Джудит. – У нас с Перси там тетка, в кои-то веки выбрались навестить.
– А вы, Хорхе? – спросила Джен.
– Иду на ярмарку, – охотно ответил тот. – Захотел кое-что прикупить. Да только в пути заболел, уже и не рад, что пошел.
Я кивнула: вид Хорхе и вправду имел нездоровый.
– А сами вы откуда? – спросил, оборачиваясь на ходу, Дилан.
Они с Винсентом шагали впереди.
– Из Тобрина, – ответила Джудит.
– О, это же совсем близко от столицы! – воскликнула я.
– Да, от нас до Истендо всего семь миль, – с гордостью подтвердил Перси.
– И что слышно в столице? – осведомился Дилан, немного замедляя шаг.
– Да, мы там давно не были, – подхватил Винсент.
– Да все слухи только об одном, – откликнулась Джудит. – Все обсуждают предстоящий конкурс красоты.
– Конкурс красоты? – переспросил Дилан.
– Ага, – кивнул Перси. – В королевском дворце проводится. Двенадцать девушек туда уже прибыли, со всей страны съехались, а две из них – даже из-за границы.
– Откуда? – полюбопытствовала я.
– Кажется, из Телдора, – откликнулась Джудит. – А может быть, одна из Телдора, а вторая откуда-то еще. Я не уверена.
– В общем, всех слухов – только об этом конкурсе, – заключил Перси. – Народ ставки делает, какая красавица победит и еще кто возьмет приз зрительских симпатий. Как на скачках, честное слово, – добавил он, слегка понизив голос, будто в лесу его могла подслушать какая-нибудь из упомянутых выше девушек.
И сам же гоготнул над собственной шуткой.
– А что, народ разве так-таки видел участниц? – скептически спросил Винсент. – Девушки небось, как приехали, сидят во дворце и носа оттуда не высовывают.
– А ты откуда знаешь? – удивилась я.
– Просто представляю себе, как проходят такие мероприятия, – пожал плечами он.
– Да их в общем-то и правда, если подумать, никто особо не видел, – признала Джудит. И со смешком добавила: – Но все равно обсуждают. Видеть-то вроде не видели, но все равно все знают, что Эвита рыженькая, а Нерис – светловолосая, что Этайна – из простого народа, а у Альты ужасный характер. Вот и спорят, и ставки делают.
Мы посмеялись. Слухи и правда распространялись по городам и весям порой совершенно немыслимым образом. И нередко оказывались в приличной степени правдивыми. Или, во всяком случае, подлинное положение вещей было вполне реально, исходя из этих слухов, вычислить. Что для нас, Охотников, порой весьма кстати.
Меж тем тропинка вывела нас к перекрестью. Отсюда можно было либо продолжить двигаться прямо, на юг, либо свернуть на тропку, немного забиравшую вправо, на юго-запад.
– Вам туда, – обратился к нашим попутчикам Винсент, указывая на вторую тропу. – Пойдете по этой дороге, на следующем перекрестье снова заберете направо и через полчаса будете в Винфолке.
– Ох, спасибо вам огромное! – В знак благодарности Джудит прижала руку к груди. – Даже не знаю, что бы мы без вас делали. А может, с нами пойдете? Тетя будет вам рада.
Мы переглянулись, раздумывая.
– В общем-то можно и в Винфолк, – неуверенно протянула я.
– Сомневаюсь, что тетя будет так уж и рада, – отметил Дилан, – если к ней посреди ночи ввалится такая компания.
– Да точно будет рада! – горячо возразила Джудит. – Вы же, можно сказать, нас спасли!
– Ну так-таки и спасли, – отмахнулась я. – Рано или поздно все равно бы вы вышли на нужную дорогу.
– Да, но вопрос в том, насколько поздно бы это произошло! – всплеснула руками девушка.
– Все равно у вашей тети места на всех не хватит, – резонно заметил Винсент. – Нас слишком много.
– Можно будет к соседям обратиться, – предложил Перси.
– И поднять на ноги всю деревню? – прищурился Винсент.
– Верно, не надо. Мы лучше пойдем в трактир, как и собирались, – постановила Джен. – Отсюда уже недалеко.
Ее слово оказалось решающим. Распрощавшись со случайными спутниками, мы направились своей дорогой, а они – своей.
– Что скажете про этот конкурс красоты? – беззаботно поинтересовалась я. – Может, имеет смысл рвануть в столицу вместо Запретного Леса?
– Вот уж нет! – резко воспротивился Дилан и замолчал, глядя на меня с упреком. Сообразил, что я внесла такое предложение только для того, чтобы над ним подшутить.
– Кажется, я уже слышал что-то про подобный конкурс год назад, – припомнил Винсент. – Но это были так, даже не слухи, обрывки слухов. Мы тогда были за границей.
– Секунду, ребята, мне, кажется, какой-то сучок в сапог попал, – сказал Дилан.
Мы остановились, поджидая. Дилан прислонился спиной к стволу ближайшего вяза, вытряхнул из сапога посторонний предмет, обулся и вдруг замер, словно прислушиваясь. Потом, встрепенувшись, выскочил на тропинку, развернулся на девяносто градусов и снова замер.
– Черт! – выдохнул он. – Не может быть… Черт, черт, черт!
– В чем дело?
От волнения я перешла на крик.
– Где-то поблизости тъёрн, лунная активность!
Ответив на мой вопрос, Дилан прикрыл глаза и, сосредоточившись, стал медленно поворачиваться из стороны в сторону. Я не до конца представляю себе, как именно Следопыт ощущает активность вышедшего на охоту тъёрна. Насколько мне известно, это чувство немного похоже на слух. Только ощущаются отголоски лунной активности в районе груди, немного выше сердца, и не с левой стороны, а посередине. Так же, как мы вертим головой из стороны в сторону, определяя, откуда именно звук доносится сильнее, так и Следопыт поворачивается всем телом, ловя источник активности. Обычно тъёрны воспринимаются как самые обыкновенные люди, и даже Следопыт не почувствует разницы. И только в те ночи, когда одна фаза луны сменяет другую, когда грань между мирами становится тоньше и тъёрн начинает обретать свой истинный облик, пусть даже минимально и незаметно со стороны, Следопыт способен засечь его присутствие.
Много времени Дилану не потребовалось.
– За ними! – скомандовал он, бросаясь бежать обратно по тропинке.
Не задавая лишних вопросов, мы ринулись следом. И так было ясно, что тъёрн затесался в компанию наших недавних попутчиков.
– И я же обратил внимание, как плохо он выглядел! – воскликнул Винсент, мысленно кляня себя на чем свет стоит.
– Да, но кто же мог подумать! – бросила на бегу я. – Двое тъёрнов в одном лесу?
– Почти в одном месте! – подхватила Джен.
Дилан молчал, полностью сосредоточенный на беге и собственных поисковых ощущениях. Впрочем, сомневаться в правильности выбранного направления не приходилось.
Первый крик раздался вскоре после того, как, возвратившись к перекрестью, мы свернули на левую тропинку, ту самую, по которой недавно ушли наши спутники. Кричала женщина. Голос нельзя было узнать, но было нетрудно догадаться, что это Джудит. Мы помчались еще быстрее. Крик вскоре повторился.
– Далеко успели уйти! – посетовал, не замедляя бега, Винсент.
Мы резко остановились, увидев справа от дороги тело. Перси лежал на животе, и в свете луны несложно было разглядеть лужу растекшейся крови. Джен с Диланом задержались, склонившись над телом, мы же с Винсентом продолжили преследование. Такое было правило на подобный случай. Тъёрны, меняющие облик, сильны, и лучше встречать их вчетвером. Но если такой возможности нет и команде приходится разделиться, первыми идут Воин и Вещатель. Наше присутствие считается наиболее важным, так как мы можем вести переговоры, если возникнет такая необходимость, или ликвидировать, если переговоры окажутся бессмысленными.
Впрочем, Привратница и Следопыт быстро нас нагнали. Видимо, тъёрн застал своих спутников врасплох, но после того, как он расправился с Перси, Джудит пустилась бежать. Хорхе бросился за ней, и теперь нам предстояло нагнать их обоих. По возможности прежде, чем будет совсем поздно.
– Он мертв, – сказал, поравнявшись со мной, Дилан. – Убит мечом, так что тъёрн еще не успел перекинуться.
– На тот момент не успел, – поправил Винсент.
Мы с Джен молчали, сосредоточившись на том, чтобы не сбилось дыхание, и буравя мрачными взглядами спешащую навстречу темноту. Крики не повторялись.
– Опоздали?
Я едва успела увернуться от возникшей перед самым лицом ветки.
– Он устал и обессилен, – возразил Дилан. – А значит…
Он не закончил фразы, да это было и не нужно. Я кивнула. Значит, тъёрну, который давно не пил крови и находится на грани гибели, понадобится вся возможная подпитка. Как физическая, так и эмоциональная. Физически – не только кровь. Прежде чем убить свою жертву, он получит от нее все, что возможно.
Снова послышался крик. На этот раз он не прекращался, и мы смогли разобрать слова. Джудит просила ее отпустить. Это был вопль о пощаде.
Бессмысленно. Тъёрн никогда не пощадит человека, уж никак не дойдя до того состояния, в каком оказался сейчас Хорхе. Это вопрос выживания – или они, или мы.
К счастью, на сей раз крик прозвучал совсем близко. Двигаясь на голос, мы свернули с тропинки и обогнули заросли малинника как раз вовремя, чтобы увидеть, как тъёрн, по-прежнему пребывавший в своем прежнем, человеческом, облике, опрокинул девушку на землю. Она завизжала, вырываясь.
– Не боишься опоздать на ярмарку? – громко спросил Винсент.
По голосу Воина было ясно, что он очень зол; впрочем, учитывая обстоятельства, это немудрено.
Хорхе резко обернулся, выпуская жертву. Не решаясь подняться с земли, Джудит стала торопливо отползать назад.
– Вы? – недовольно прорычал он.
Отвечать на этот вопрос не показалось нам нужным. Тъёрн уже частично преобразился; клыки и когти росли на глазах, появившиеся за спиной крылья прорвали рубашку. Винсент с Диланом устремились ему навстречу, мы же с Джен, наоборот, отошли подальше, но тем не менее обнажили клинки. Все в соответствии с разработанными на такой случай правилами.
Прежде чем мужчины успели добраться до тъёрна, он сделал первый ход. Без видимого труда поднял с земли большой тяжелый сук и запустил им в Дилана. Человеку такой маневр был бы не под силу; все-таки физически тъёрны намного сильнее нас. Наше счастье, что эта их особенность проявляется в нашем мире не в полной мере и только четыре ночи в месяц.
Увернуться Дилан не успел; пошатнулся и упал, выронив из руки меч. Тъёрн с рычанием бросился на него, стараясь при этом держаться на расстоянии от Винсента. Его цель заключалась в том, чтобы, поскорее разделавшись с первым противником, остаться со вторым один на один. У человека мало шансов в одиночку выстоять против тъёрна; так, во всяком случае, считают последние. С моей точки зрения, утверждение весьма спорное. Нет, сама я ни на что такое не претендую, но вот Винсент неоднократно справлялся с тъёрнами один на один, тому я лично была свидетельницей. А однажды нам вчетвером пришлось иметь дело с тремя тъёрнами сразу. И мы выстояли, хотя лечиться потом пришлось всем.
Хорхе настиг Дилана; тот успел выхватить свой кинжал, но его предстояло противопоставить десятку когтей, по своей длине напоминающих медвежьи. Соедините эту особенность с разумом и гибкостью, похожими на человеческие, и вы несколько раз подумаете, прежде чем рискнуть встретиться с тъёрном на узкой дорожке. Хорхе удалось оставить на плече Дилана след от нескольких когтей, но тут он учуял приблизившегося сзади Винсента и вынужден был развернуться ему навстречу. Одновременно отступая в сторону, так, чтобы Дилан не смог достать его со своего места. Клыки и когти тъёрнов, безусловно, внушительны, однако меч имеет несомненное преимущество, ибо не позволяет противнику подойти слишком близко к своему обладателю. И потому тъёрны научились не только пользоваться мечом в человеческом облике, но и держать его в своих когтистых лапах. Мне до сих пор не до конца понятно, как это им удается, но так или иначе управляться с мечом они умеют, хотя в своем истинном обличье фехтуют значительно хуже людей. Меч используют главным образом для защиты, а ранить все же предпочитают более традиционным для них способом.
Винсент и Хорхе обменялись несколькими ударами. Затем, когда они в очередной раз скрестили мечи, тъёрну удалось подойти к Воину достаточно близко, чтобы параллельно атаковать его при помощи левой когтистой лапы. Атака была направлена на правую руку: Хорхе хотел лишить противника того преимущества, которое давал меч. В конечном счете своей цели он добился. Винсент долгое время держался, сжав зубы и почти воя от причиняемой когтями боли, но потом все-таки разжал пальцы. С победоносным возгласом тъёрн тоже отбросил меч и попытался напасть на Воина, но тот успел перехватить его запястья. Теперь тъёрн стремился освободить руки и добраться до Винсента, а Винсент – не позволить тъёрну этого сделать. Хорхе, несомненно, рассчитывал на то, что справится быстро: ведь он куда сильнее человека. Но возможностей Воина все же не учел. Винсент держался, хотя о том, чтобы перейти в нападение, речи не шло.
Дилан, немного оклемавшись, подхватил с земли оружие и ринулся на тъёрна. Тот вновь своевременно почувствовал приближение второго противника, шагнул в сторону и развернулся, вынужденно прерывая атаку на Воина. Швырнул в Дилана подобранный с земли камень, но во второй раз прием не сработал: на сей раз Следопыт увернулся и Хорхе лишь выиграл время на то, чтобы поднять собственный меч. Вот только Винсент успел сделать то же самое. И нанес свой удар прежде, чем Хорхе бросился на Дилана.
Тъёрн громко взвыл, запрокидывая голову назад. Упал на колени, с ненавистью глядя желтыми глазами с вертикальными зрачками на тех, кто должен был бы стать ужином, но отчего-то проявил бессовестное упрямство. И рухнул на землю, уже замертво.
Теперь мы с Джен ринулись к ребятам, но, когда до них оставалось несколько шагов, Дилан остановил нас, выставив руку ладонью вперед. Мы поняли и остались ждать. Сначала следовало убедиться в том, что тъёрн действительно убит. Дилан приложил палец ко лбу Хорхе. В этом месте у тъёрнов можно ощутить что-то вроде нашего пульса.
– Мертв, – сказал Дилан, поднимаясь.
Теперь мы наконец смогли подойти к ним. Оба были ранены. У Следопыта по плечу пробежали три кровавые борозды; у Воина пострадала правая рука в районе запястья. В обоих случаях ничего серьезного, но хотя бы минимально обработать раны следовало не мешкая. К чему мы и приступили. Я занялась Винсентом, Джен – Диланом.
– А где девушка? – спросила я. – Как… – Я прищелкнула пальцами, припоминая имя. – Джудит?
– Убежала, – ответил Дилан. – Я видел, как она помчалась прочь по тропе.
Мы с Привратницей переглянулись. Полностью поглощенные схваткой, мы даже не обратили на это внимания, хотя следовало бы.
– Она не заблудится? – нахмурилась я.
Проводить остаток ночи, бродя по лесу и разыскивая пропавшую девушку, не хотелось совсем.
– Не думаю, – мотнул головой Дилан. – Она бежала по тропинке, в сторону деревни, а до нее недалеко.
– И на том спасибо, – вздохнула Джен, разделявшая мои чувства.
– Больно? – сочувственно спросила я у Винсента, смазывая его запястье мазью из заготовленных заранее трав.
– Не-а, – не задумываясь, ответил он и почти сразу же зашипел, когда зеленоватая масса коснулась наиболее болезненного участка.
Я аж прекратила работу и подняла на Воина возмущенный взгляд.
– Ты врешь! – укоризненно воскликнула я.
– Вру, – нисколько не смутившись, подтвердил Винсент.
– Зачем?
Я продолжила массирующие движения, однако мое возмущение никуда не делось.
Винсент хмыкнул.
– Пытаться тебя разжалобить, дабы напроситься на чашечку кофе со всеми вытекающими последствиями, бессмысленно, – принялся рассуждать вслух он. – Так зачем мне говорить, что рука болит?
– Зачем? – саркастически переспросила я. – Может быть, просто потому, что это – правда?
– Да ну, глупости какие! – отмахнулся Винсент.
И тут же прикусил губу от боли: отмахнулся он правой рукой.
– Вот так тебе и надо! – удовлетворенно заявила я, прежде чем заняться перевязкой.
Листья деревьев зашелестели у нас над головами; ветер усиливался. Луна продолжала управлять ночным миром.
– Надо похоронить парня, – сказал Дилан.
Все мы поняли, что речь идет не о Хорхе.
– Надо, – согласился Винсент, – но, вероятно, это захотят сделать его родные. И на здешнем кладбище, а не посреди леса.
– Но мы не можем просто оставить его здесь до утра, – вмешалась я.
Причина была очевидна: по лесу бродит достаточно диких зверей, в том числе и тех, кто не спит по ночам.
– Значит, нам все-таки придется разбудить сегодня деревню, – заключила Джен.
Я кивнула. Действительно придется.
– Заодно и убедимся в том, что девушка добралась туда, куда нужно, – добавил Дилан.
– А также и проблема ночевки решится, – рассудила я.
Теперь, учитывая раны мужчин и всеобщую усталость, дорога до трактира казалась далековатой. Хотя посидеть в душном, битком набитом полутемном помещении и выпить всей компанией холодного эля хотелось безумно. Впрочем, Дилану удалось немного улучшить мое настроение.
– Итак, с рассветом направляемся в Запретный Лес? – осведомился он. – Полагаю, теперь на этот счет ни у кого не возникнет возражений? После такой насыщенной ночки отдохнуть и расслабиться необходимо всем.
Я подняла взгляд на Следопыта. Небесно-голубые глаза озорно блестели.