ПРОЛОГ
Я спешился у крыльца и сразу почувствовал на себе взгляд. Даже так: ВЗГЛЯД! Ну так и есть! Мэтр Куббик, собственной персоной. Стоит, скрестив руки на груди, и словно препарирует глазами, как лягушонка.
– Что не так?
Голос звучит громче и злее обычного, но мэтр лишь качает головой:
– Ничего особенного. Так… просто…
– Я в порядке!
– Вижу.
– Съездил нормально!
– Вижу.
– Ничего особенного. Обычное захоронение, хотя и с нарушением обряда.
– Вижу.
– Да в порядке я, мэтр! Что вы ко мне прицепились?
На сей раз он ничего не ответил, только снова покачал головой, уходя в дом.
Поставив коня в стойло, я переступил порог. Настроение было скверным, и оно испортилось еще больше, когда заметил, что коллега ждет у камина с бокалом вина. Стало стыдно за недавнюю вспышку. Тем более что в бокале обнаружилась не любимая хозяйская самогонка, а настоящее добротное вино, которое даже в графском замке подают не каждый день. Его пьют в особенных случаях. Даже не пьют, а смакуют небольшими глотками, усевшись в кресло перед камином – вот как сейчас.
– Простите меня, мэтр, – слова давались с некоторым трудом. – Я… не знаю, что на меня нашло.
– Все в порядке, Згаш! – Мой партнер и начальник в одном лице облокотился на каминную полку. – Поверьте, я знаю, что говорю.
Как же, знает он! Несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте – девятнадцать лет, если быть точным, – мэтр Куббик иногда кажется таким наивным.
– Я все понимаю, – стоял он на своем.
– Вы ничего не понимаете!
– Уж поверьте моему опыту. Год назад ваша жизнь сделала крутой поворот. Вас арестовала инквизиция. Вы больше двух месяцев провели в подземельях…
– Не надо, мэтр!
– Вас пытали, Згаш…
– Мэтр, умоляю! Замолчите! – Пришлось основательно приложиться к вину, поскольку воспоминания были слишком болезненны.
– Вам предъявили обвинение, за которое полагалось самое меньшее пожизненное заключение. И то, что вас отпустили, ограничив наказание всего-навсего подпиской о невыезде, это… это…
– Мэтр! – Мне захотелось придушить своего партнера. Он был прав, кругом прав, но от этого его слова не жгли меньше.
– И после этого вы нашли в себе силы вернуться к работе! – как ни в чем не бывало, продолжал сыпать соль на раны мой собеседник. – Вы сумели зачеркнуть прошлое, занять свое место в настоящем и даже имеете силы смотреть в будущее…
Да уж! Будущее вырисовывается, прямо скажем, оригинальное. Не каждому, как говорится, дано. Но я бы отдал полжизни, чтобы его изменить.
Откуда-то возник Зверь и запрыгнул на колени, урча так, что сотрясалась его широкая грудь. В последние полгода черный кот обрел странную особенность: он то исчезал без следа, то возникал в самый подходящий – или неподходящий – момент. Вот как сейчас, когда – с его кошачьей точки зрения – мне позарез понадобилось утешение в виде толстой шерстяной грелки, тычущейся в лицо мокрым носом. Спихнуть отъевшуюся на домашних харчах скотину не представлялось возможным, пришлось терпеть. Хорошо еще, что некроманты предпочитают одеваться во все темное – не так заметна линяющая шерсть. Многие странности в поведении Зверя заставляли поверить в то, что никакой это не кот, а некая мелкая нежить, почему-то застрявшая в этом обличье, но проверить сие до сих пор не представлялось возможным. Лень, проще говоря, ведь в последний год мне действительно было не до того.
– Да, вы изменились, Згаш, и изменились серьезно, – безжалостно продолжал мэтр Куббик, стоя над развалившимся в кресле мною. – Вспоминая того юношу, который два года назад откликнулся на мое объявление о помощнике, утверждаю, что сейчас передо мной сидит совсем другой человек.
– Лучше или хуже? – вяло поинтересовался я.
– Да как сказать… Инквизиция никого не щадит. Именно из ее стен вы вышли таким… странным. Иногда мне кажется, – он взял с каминной полки бутылку, плеснул себе еще вина, – что вы оттуда и не выходили совсем.
– И на основании этого вы мне не доверяете?
– Почему же? – Мэтр явно смутился. – Доверяю…
– Но проверяете, – кивнул я. – Даете самые простые задания, встречаете из поездок, как практиканта. Скоро письменные отчеты требовать станете…
– Згаш, – спокойствию моего партнера могли позавидовать камни, – инквизиция так просто никого еще не отпускала. Вас освободили не благодаря заступничеству сильных мира сего. Вас отпустили потому, что не собирались отпускать. На время!
– Спасибо, мэтр, – ядовито произнес я. – Умеете вы утешить.
– Стараюсь, Згаш, – вернул мне шпильку партнер.
Зверь заурчал с удвоенной энергией. Настроение испортилось. Меня ведь действительно отпустили под подписку о невыезде, запретив покидать Большие Звездуны. Один год уже прошел. «Наплевать! – скажет кто-то. – Тебе скоро двадцать пять лет, ты еще молод и полон сил, у тебя есть могущественные покровители. Выше нос, жизнь прекрасна!» Это так, если не принимать во внимание, что зачисленным в ряды инквизиторов некромант может быть только после того, как пять лет – пять лет! – проработает по основной специальности. А я, учитывая, сколько времени прошло с получения диплома, уже отработал целых два. Еще три года – и привет! – я инквизитор. Весело, да? Некроманты и инквизиторы издавна на ножах. Каково мэтру Куббику жить под одной крышей, делить заработок и досуг с человеком, который через несколько лет станет его врагом и надзирателем? И деваться мне некуда! Дело-то не закрыто! А оно толстое. Соучастие – хоть и по незнанию – в преступлениях и незаконном использовании черной магии даром не проходит. Больше никогда не стану называться чужим именем и помогать попавшим в беду девушкам!
– Извините, мэтр…
– Пустое! – Мой партнер отсалютовал мне бутылкой. – Это жизнь… Чем думаете заняться? Опять засядете за мемуары?
Примерно год назад, когда вашего покорного слугу заела хандра, именно мэтр Куббик предложил описать все на бумаге – так сказать, выговориться, облегчить душу. Трудиться над воспоминаниями о не самой приятной весне и лете пришлось всю зиму – писатель из меня, честно сказать, плохой. Зато было чем занять долгие зимние вечера, сначала описывая, а потом начисто перебеляя готовое сочинение.
– Они закончены, мэтр! Я все написал.
– Ну и как? – живо заинтересовался тот. – Легче стало?
– Нормально.
– Ну и отлично! Тогда повторю вопрос: чем думаете заняться в ближайшее время?
– А есть варианты?
– Только два. Либо садитесь за бумажную работу – надо составить отчеты и написать пару писем, либо придется съездить в Малые Звездуны. Выбирайте!
Официально мне запрещалось покидать Большие Звездуны, главный город графства, но Малые Звездуны считались пригородом, так что на них запрет не распространялся. Однако туда – вернее, в стоявший там замок меня не слишком тянуло.
– Что-то случилось? Опять вскрытые могилы?
– Нет. Вас зовет граф Мас.
– Не графиня?
– Нет.
Я покрутил бокал в пальцах:
– А чем думаете заняться вы сами, мэтр?
– Съезжу в Требовль, – пожал он плечами. – Это рядом, но на обратном пути, если не возникнет осложнений, придется заночевать в дороге.
Я подавил вздох. Требовль был маленьким городишком. Собственно, от города там остались лишь развалины старинного замка и крепостной стены. А так – просто деревня. Слишком маленькая, чтобы староста на общинные деньги мог содержать постоянного некроманта, но достаточно большая, чтобы обзавестись собственным кладбищем и бродящими по развалинам призраками. Кроме Требовля в графстве имелось еще пять или шесть городов, и все мне запрещалось посещать под страхом тюремного заключения.
– Я займусь отчетами?
– Бросьте, Згаш! Неужели вы стали бояться лорда Маса? После всего того, что он для вас сделал?
А вот это уже удар ниже пояса. Прошлым летом именно Анджелин Мас дошел до короля, спасая жизнь и честь одного простого некроманта. И лишь богам известно, какие жертвы пришлось принести хлопотавшему вместе с ним герцогу Беркане. Перед этими двумя людьми я в неоплатном долгу.
– И еще, Згаш, – добил меня проникновенным тоном мэтр Куббик, – Анджелин Мас особенно просил, чтобы это были именно вы!
После таких слов оставалось только капитулировать.
Замок в Малых Звездунах – сооружение внушительное, но отнюдь не старинное. Выстроен он был меньше двух веков назад, когда закончилась Война Трех Королей и отпала надобность в мощных оборонительных сооружениях, а замки стали не крепостями, где в случае опасности укрывалось почти все окрестное население, а просто огромными жилыми домами, размеры которых напрямую зависели от богатства и знатности его владельца. Крепостная стена, ров и подъемный мост наличествовали, но два года назад мне удалось проникнуть внутрь замка через потайной ход. А ведь я человек не военный!
Сам замок был выстроен графом Байтом, чье семейство с тех пор владело этой землей. Их род угас в позапрошлом году, когда умер от ран последний мужской потомок – виконт Ладиан Байт. В живых осталась его мать, вдовствующая графиня Лавина Байт и молодая вдова, леди Гемма Байт. Эта юная леди и послужила причиной ранней смерти своего мужа.
Мне не слишком нравился этот замок – в прошлом всякое его посещение заканчивалось не слишком приятно. То я становился свидетелем кровавых забав виконта и его приятелей из числа местной «золотой молодежи», то за мной охотились вооруженные стражники, то сама леди Гемма пыталась использовать провинциала для своих целей… То ли дело городская ратуша, что на центральной площади Больших Звездунов! Даже дилетант сразу поймет – еще недавно это был замок, который мог выдержать не одну осаду! Тем более что именно в этом замке когда-то и была резиденция графов Масов, старой династии.
К сожалению, ратуша сгорела позапрошлым летом. Сейчас вовсю шли восстановительные работы, но строительство продолжалось медленнее, чем хотелось бы, так что новый-старый градоправитель Анджелин Мас временно жил в Малых Звездунах, вместе с обеими леди Байт, которых терпеть не мог. Я, кстати сказать, тоже.
Но приказ есть приказ, и через час я въехал на широкий двор замка. Слуга принял лошадь, а дворецкий пообещал как можно скорее доложить обо мне графу.
Я скромненько поднялся в нижний зал, где был встречен придворной дамой:
– Его сиятельство сейчас на женской половине. Прошу следовать за мной!
Вот бесы! Надежда на то, что удастся избежать нежеланного визита, растаяла как дым.
Вступив в комнаты замка на третьем этаже, я сразу столкнулся с его обитателями. Вернее, с одной из них. Не успел я правильно среагировать на знатную даму и ее спутниц, как навстречу мне с визгом кинулся энергичный колобок в розовом шелковом платьице:
– Тятя!
Ребенок протянул руки, и пришлось уступить настойчивой просьбе девочки. Цепкие детские ручонки крепко обхватили шею:
– Тятя Га!
– Да, малышка, – произнес я. – Пришел дядя Згаш.
– Кися! – заявило розовое кудрявое чудо. – Дай кисю!
– Нету кисы, – пожал я плечами, – убежала.
Черный кот по кличке Зверь лишь один раз имел неосторожность попасть в детские ручонки, и с тех пор всякий раз, когда хозяину надо было ехать в замок, малодушно бросал его на произвол судьбы.
Сообразив, что живой игрушки опять не будет, ребенок нахмурил бровки и скривился, собираясь возмущенно заплакать. Опытному некроманту пришлось капитулировать.
– Погоди, не плачь! Посмотри, что у дяди есть!
Леденцы, даже самые дешевые, купленные несколько дней назад и все это время валявшиеся на дне сумки вперемешку с ядами и порошками из жженых костей, способны сотворить чудо. Слезы мгновенно высохли, а маленькие пальчики крепко вцепились в угощение.
– Иссё!
В это время на помощь мне – или, вернее, нарочно выставив напоказ свои материнские чувства – пришла мать малышки.
– Нет, – твердо сказала леди Гемма, подходя и властным движением забирая у меня дочь. Маленькая девочка закапризничала, попробовала упираться, и молодая женщина поспешила передать ее на руки кормилице.
– Тятя! Хоцу тятю! – вырывался из ее рук ребенок.
Я подавил вздох. Маленькая Луна Байт, не успев дожить до двух лет, уже совершила три преступления, за которые ей никогда не будет прощения от трех человек. Она родилась живой – и за это ее в глубине души ненавидел Анджелин Мас. Она родилась девочкой – и за это ее недолюбливала родная мать. И, наконец, она не была дочерью своего законного отца – и тем навлекла на себя гнев вдовствующей графини Лавины Байт. Вдова виконта Ладиана, красавица леди Гемма, осталась бездетной после трагической и внезапной кончины супруга и, чтобы удержать за собой титул и земли, решила забеременеть от первого встречного мужчины, который внешне хоть немного напоминал бы ее покойного мужа, дабы ни у кого не возникло лишних вопросов. К сожалению, наибольшим сходством обладал именно я.
В свое оправдание скажу, что тогда я находился в бессознательном состоянии и мало что соображал. Леди Гемма вообще поначалу приняла меня за мертвеца и распорядилась избавиться от тела «нежелательного свидетеля». Каково же было ее удивление, когда выяснилось, что ее предприятие увенчалось успехом лишь частично! Полтора года назад на свет появилась маленькая девочка, разом спутавшая карты окружающим. Леди Гемма мечтала о сыне, ее бывшая свекровь – о потомке Ладиана, а Анджелин Мас – о том, чтобы никакого ребенка не было и в помине. А я? Что – я? Ни меня, ни малышку не спросили…
Как ни странно, маленькая Луна тянулась ко мне, несмотря на то что посещать замок в Малых Звездунах доводилось не часто. Вряд ли дело было в пресловутом голосе крови. Скорее я был единственным взрослым, который принимал ее такой, какая она есть.
Избавившись от дочери, леди Гемма вернулась улыбаясь. Вдове виконта Ладиана было всего восемнадцать лет, но она была достаточно опасной женщиной, из тех, при встрече с которыми у каждого мужчины должен включаться инстинкт самосохранения и желание сбежать куда подальше. Анджелин Мас обладал этим инстинктом в полной мере. Он раскусил ее сразу после свадьбы, когда она попыталась очаровать его и увлечь к себе в постель. Месть леди Геммы чуть не стоила ему жизни. А вот виконт вовремя не понял, что собой представляет его жена, за что и поплатился.
– Сударь, – произнесла леди Гемма, улыбаясь так, что сразу захотелось повеситься, – как я рада вас видеть. Мне нужна ваша помощь!
– Я к вашим услугам, – пришлось согнуться в поклоне, как и положено простолюдину, на которого обратила свои взоры знатная дама. – Но граф Мас…
– Анджелин у себя, – капризно надула губки виконтесса. – И даже издали не показывается. Повлияйте на него. Нельзя быть таким… нелюдимым! Что подумают люди?
– Да, конечно, миледи, – промямлил я, лихорадочно соображая, что происходит. Кто на самом деле приглашал меня в замок? И в качестве кого? Если опять понадобились услуги некроманта, зачем этот разговор?
– Он должен изменить свое поведение, слышите, сударь?
– Да-да, я ему передам… Прошу прощения, я должен найти графа… С вашего позволения, миледи, покорно прошу извинить…
Попятившись, выскочил из зала как ошпаренный. Что происходит в замке? Где Анджелин?
Граф был в кабинете, принадлежавшем когда-то покойному лорду Верину Байту. Сидя за столом, он быстро перебирал бумаги, бегло пробегая глазами одни, что-то помечая, подчеркивая или подписывая в других и разрывая на клочки третьи. Анджелин был в плохом настроении, это было видно по тому, как резко черкал он что-то на одних листах или рвал на клочки другие. При этом он так увлекся этим занятием, что не сразу заметил меня.
– Анджелин, – я кашлянул, – вы… ты меня звал?
Граф вскинул голову. Прищуренные глаза блеснули сталью, словно два клинка.
– А, Груви… Слышали новость? Я женюсь!
Он произнес эти слова таким тоном, что любому дураку становилось ясно: поздравления принимаются только в виде соболезнований.
– Как?
– Так. – Он взял еще одну бумагу, просмотрел ее по диагонали. Потом схватил перо, черканул по строчкам, в результате проткнул письмо насквозь и с досадой швырнул его на пол, сломав перо в кулаке. – Как все женятся!
– А… на ком?
– Понятия не имею, – пожал плечами граф, и я перевел дух. Откровенно говоря, были опасения, что он рано или поздно уступит домогательствам леди Геммы, опекуном дочери которой был назван по документам. Одни боги знали, чего стоило честолюбивой красавице добиться этой уступки! Ее дочь была признана законной наследницей имени и титула графов Байтов и при любом раскладе получала часть состояния. Лишь наличие у Анджелина Маса прямых потомков могло помешать ей в этом. Но граф пока еще не был женат. Неужели он решил связать себя узами брака исключительно для того, чтобы состояние не уплыло в руки маленькой Луны? Но тогда он должен радоваться тому, что все так устраивается, а не срывать зло на ни в чем не повинных документах.
– Тогда почему?..
– Потому что меня женят, Згаш. Понимаешь, женят!
Чтобы кто-то мог заставить графа что-то сделать против его воли? Ни за что не поверю! Что я и сообщил своему собеседнику.
Бросив перо, Анджелин встал из-за стола и выпрямился во весь рост. Я невольно попятился. Нас с графом связывали непростые отношения. Два года назад гордый лорд предложил дружбу спасшему его жизнь некроманту, а еще через год дошел до самого короля, чтобы этого некроманта выпустили из тюрьмы. Мы даже побратались, основательно перебрав накануне на пиру в честь возвращения Анджелину титула и родового герба. В результате я получил старшего брата, которого у меня никогда не было, но на которого мечтает походить любой мальчишка. А Анджелин наконец-то смог найти человека, рядом с которым он мог быть самим собой. Но все равно я испытывал некую робость – граф был на целую голову выше и раза в полтора шире в плечах. Уж не говорю про его внешность – любая девушка сочтет за счастье упасть в его объятия. Не зря леди Гемма положила на него глаз. Я даже собственную жену к Анджелину ревновал, хотя моя супруга вне подозрений. Она… как бы это объяснить… Как-нибудь потом! Но неужели леди Гемма взялась за старое? Вспомнился наш странный разговор, она просила помочь в каком-то деле… Уж не окрутить ли неприступного графа задумала? Ой, милочка, поражаюсь вашей наивности! Один раз не удалось, пошла на вторую попытку?
К счастью, Анджелин развеял все подозрения.
– Это все леди Лавина придумала, – бросал он отрывистые фразы, меряя шагами кабинет. – Понимаешь, Згаш, нельзя жить под одной крышей двум людям, не связанным узами брака или иного кровного родства. Брат с сестрой, дядя с племянницей, даже теща с зятем – все допустимо. Но вдова и неженатый мужчина в одном доме? Это невозможно! Один из нас – я или Гемма – должны связать себя узами брака. Но она этого не желает.
Вернее, мысленно поправил я, не желает выходить замуж ни за кого, кроме вас, милый граф!
– Не желает отдавать свою руку и сердце кому-то постороннему, – озвучил мои подозрения Анджелин. – Значит, жениться должен я.
– И что тут такого?
Граф посмотрел на меня, как на идиота, но до объяснений снизошел.
Несколько месяцев назад вдовствующая графиня леди Лавина Байт внезапно нарушила свое уединение и решила навестить своего брата. Тот был счастлив в браке, воспитывая пять дочерей. Двум из них удалось найти женихов, но оставались еще три. Анджелин Мас, как практически единственный мужчина в семье, сопровождал графиню в поездке. Несколько дней он прожил у ее родственников, а не далее как вчера леди Лавина сообщила ему, что ее брат и три его младшие дочери на днях посетят Малые Звездуны с ответным визитом.
– Ты понимаешь, Згаш, что это значит? – тихо рычал мой названый брат, мечась по кабинету, как зверь по клетке. – Три незамужние девицы – здесь! И все три – племянницы леди Байт! Это она все устроила. Я больше чем уверен, что ее целью является женить меня на одной из этих девушек, чтобы вернуть себе хотя бы земли и деньги, если уж титул они вернуть не в состоянии. Если у них все получится, графство опять окажется у Байтов – со мной в придачу!
– Не понимаю, – произнес я, – при чем тут леди Лавина? Разве род ее мужа…
– Я тебе не сказал? Ее девичья фамилия тоже Байт! В их семействе издавна все женились на кузинах. С Ладианом этот номер не прошел по одной причине: он был слишком молод для брака с любой из своих родственниц. Самая младшая – его ровесница.
Я быстро произвел в уме необходимые расчеты. Выходило, что все три потенциальные невесты старше двадцати одного года. Ничего себе! Сомневаюсь, что у девиц Байт не было приданого. Значит, дело в чем-то еще?
– Если они приедут сюда, я обречен, Згаш, – слишком спокойно и бесстрастно сообщил Анджелин. – Дело в том, что я видел всех троих и общался с ними… Не могу ни одну представить своей будущей супругой. Нет, я в принципе не против женитьбы, мой долг, как последнего представителя рода, оставить после себя потомков, иначе… ты знаешь, что будет потом.
Я покивал головой. Так уж вышло, что некроманты лучше кого бы то ни было знают, что ждет души после смерти. Бескрайние пустоши вересковых полей, далекие курганы и дымка погребальных костров, затмевающая светило. На курганах горят огни. Там предки пируют, ожидая, пока потомки присоединятся к ним. Каждому подносят кубок верескового меда, один глоток которого позволит забыть земную жизнь и всех, кого оставил на этом свете. Но со смертью последнего бездетного представителя рода угасает и сам род. Гаснут огни на курганах, а души его предков ждет окончательное развоплощение, по сравнению с которым сама смерть не так уж и страшна. Чтобы не подвергать опасности своих предков, Анджелин должен был оставить после себя наследников. Хотя бы одного – чтобы не так стыдно было взглянуть родне в глаза.
– Но что ты от меня хочешь? Я некромант, а не…
Подлетев в два шага, граф схватил меня за плечи.
– Жени меня! – выдохнул он с таким жаром, что сразу захотелось бежать за врачом – и священником заодно, чтобы проверить, не повредился ли мой друг рассудком.
– Что?
– Найди мне… ну, не совсем невесту, но… – Пальцы с такой силой сдавили плечи, что послышался хруст костей. Больно, бесы меня побери! – Найди какую-нибудь причину, по которой я не могу вступить в брак!
– Например, родовое проклятие? – На память сразу пришло семейство герцогов Беркана. Вот уж у них было проклятие так проклятие! Снять его было возможно только после смерти последнего представителя этого проклятого рода, и никак иначе.
– Да! – Анджелин еще сильнее сжал руки. Он что, пытается оторвать мне верхние конечности? – И вообще, я согласен на что угодно, только бы не сочетаться браком ни с одной из графских невест! Ты это сделаешь?
– Не знаю…
– Постарайся, и я… Я действительно тебя озолочу.
– А если не смогу? – Хотелось знать заранее оба варианта развития событий.
– Еще не знаю, – честно ответил граф, – но обещаю что-нибудь придумать.
И сказал это таким тоном, что я сразу поверил – придумает. Ночи не будет спать, ломая голову, но придумает.
– Э-э-э… еще вопросик можно? Сколько у меня времени?