Пролог
Вашингтон, округ Колумбия
Он был точен в каждом движении: двигаясь навстречу, принимая ладонь для вежливого пожатия, провожая даму к столику и даже задвигая стул. Настолько восхитительно точен, что София позволила себе взвизгнуть. Разумеется, мысленно, сохраняя все необходимые внешние приличия, как и полагается исполнительному секретарю комиссии Конгресса по информационной безопасности.
– Надеюсь, вам не пришлось ждать, мистер…
– Кален. К вашим услугам.
Наверное, его улыбка умела и ослеплять, но сейчас она грела. Мягко-мягко, как уютный шерстяной плед, глинтвейн и потрескивающие в камине поленья.
– Я должна была сообщить, что задерживаюсь, но, к сожалению, не нашла номер вашего телефона. Вы ведь его оставляли?
Глупый вопрос и еще более глупая тема для начала беседы, но рядом с таким кавалером подсознательно хотелось и самой если не быть, то казаться безупречной. А визитная карточка, как назло, куда-то задевалась еще вчера вечером. София хорошо помнила скромный белый прямоугольник, слишком твердый для бумаги, но совершенно точно не пластиковый, с выпуклыми знаками на одной из сторон. Буквы и цифры. Исполнительный секретарь могла с уверенностью сказать, сколько их было в каждой строчке, но вспомнить начертание хотя бы одной почему-то никак не удавалось.
– Ничего страшного. Я всегда предпочитал личные встречи, мисс Эррера. Звуки живого голоса, а не многократно кодированную подделку.
Если это флирт, то очень необычный. Странный, но приятный. Приятный, но…
Что-то в учтивом собеседнике смущало Софию все больше и больше. Собственно, еще в самую первую встречу можно было отметить разительный контраст между поведением мистера Калена, кстати, идеально соответствовавшим его облику, и заявленным родом деятельности.
Высокий, мужественный, с иголочки одетый блондин, словно сошедший со страниц модного журнала, назвался главным специалистом группы по обработке сигналов коммуникационных систем. То есть, проще говоря, программистом.
Исполнительный секретарь по долгу своей службы проводила львиную долю встреч с административными работниками айтишных компаний, но и тех, кто днем и ночью корпит над кодами, видела достаточно, чтобы заключить: прекрасный незнакомец просто не может относиться ко второй категории. Правда, и первая была ему явно тесна. Нет-нет, белокурый мистер Кален, скорее всего, один из владельцев или крупных акционеров фирмы, но если ему удобнее представляться сотрудником, почему бы и нет? Возможно, он просто не хочет пользоваться своим положением в личных…
София почувствовала, что мочки ушей начинают гореть, и это было тревожным сигналом. А если ее собеседник все-таки является специалистом по обработке таковых, то поймет происходящее ровно так, как оно того и заслуживает. Не то чтобы мисс Эррера была против небольшого романа, но именно сейчас, когда ее утвердили кандидатом на место ответственного секретаря, смешивать служебное рвение с личной заинтересованностью было бы крайне непредусмотрительно.
Нет. Нужно взять себя в руки. Немедленно!
– Вас что-то тревожит?
– Простите?
– Вы молчите уже полторы минуты, мисс. И я начинаю думать, что ваше молчание вызвано моими…
– О нет, что вы! Очень много дел, только и всего. Встречи, бумаги и снова встречи… Вы же знаете, как это бывает?
– Знаю.
Он не перестал улыбаться, только взглянул на собеседницу чуть пристальнее. И чуть настойчивее, чем секунду назад.
– Простите мою нетерпеливость, мисс Эррера, но, как вы правильно заметили, у каждого из нас много дел и лишь одно – общее. Вернее, может стать таковым. О его ходе что-нибудь известно?
Казалось, в его лице ничего не изменилось, но камин, плед и глинтвейн бесследно пропали, как будто их не было с самого начала, и неожиданное преображение едва не застало Софию врасплох. От галантного кавалера – к холодному администратору? Не слишком ли резко?
– Документы для подачи заявления оформлены и поставлены в очередь.
– В очередь куда?
– На рассмотрение, разумеется.
– Вы можете конкретизировать?
Тон его голоса стал совсем холодным и сухим, как искусственный лед. Таким чужим, что исполнительному секретарю доставило истинное наслаждение перечислить все экспертные советы, подкомитеты, комитеты и комиссии, через которые предстояло пройти одной малопонятной, но многообещающей информационной технологии.
– Это все? – уточнил мистер Кален после заочной экскурсии по административным коридорам.
– Если не потребуется дополнительной сертификации. – София тоже позволила себе улыбнуться.
– Благодарю за информацию.
Он оставался невозмутимым и вполне доброжелательным, откланиваясь, но что-то подсказало исполнительному секретарю: больше они никогда уже не будут собеседниками. И заставило немного пожалеть о несостоявшейся интрижке. Но сожаление конечно же оказалось не настолько глубоким, чтобы София попыталась остановить уходящего мистера Калена или последовать за ним.
Сентябрь в Вашингтоне бывает жарким, как самая макушка лета, и мало в такие дни находится безумцев, предпочитающих кондиционированным сумеркам зала уличные столики, пусть и спрятанные под просторными тентами. Но двое все-таки добрались до кофейни «Марко» и без долгих раздумий устроились в плетеных креслах, почти у самого края тротуара – в двадцати футах от главного входа. В двадцати раскаленных футах.
Бьянка Палетти ругнулась, увидев новых клиентов. Разумеется, сделала она это очень тихо, можно сказать, одними губами, потому что хозяин ароматного заведения и по совместительству родной дядя не поощрял подобное поведение на людях. Даже искренне уважая врожденный семейный темперамент.
Двадцать футов под палящим зноем. Много? Кажется, что совсем чуть-чуть, но колготки сразу стягивают ноги плавящимся панцирем, а белоснежная блузка начинает прилипать к спине на первом же вдохе.
– Что будете заказывать?
Мужчина улыбнулся и коротко ответил:
– Кофе.
Бьянка поднесла карандаш к листку блокнота и изобразила все внимание, на которое сейчас была способна, но клиент не соизволил ничего уточнять. Зато его спутница раскрыла папку меню и небрежно обвела кончиком пальца всю колонку.
– Вы уверены, синьора?
– Несите. Все и сразу.
Заказ был хорош только своей стоимостью и перспективой чаевых: протяженность списка означала по меньшей мере пару дюжин походов из кухонной жары в уличную и обратно. Но пусть клиенты выглядели слегка странновато, сомнения в серьезности их намерений почему-то не возникало, и Бьянка, спрятав раздражение под широкой улыбкой, отправилась радовать дядю грядущей незапланированной выручкой. Время от времени косясь в сторону любителей полуденного солнца.
Надо признать, мужчина как раз выглядел вполне подходяще для здешнего квартала, насыщенного всевозможными конторами, частными и государственными: костюм, галстук, «дипломат», гладкая выбритость и аккуратная стрижка. Вопрос вызывала только рубашка, застегнутая на все пуговицы: из тех ситимэнов, которых Бьянка провожала взглядами в последние дни, ни один не удержался от того, чтобы ослабить узел галстука. А этот сидел как ни в чем не бывало, словно существовал отдельно от жары или нашел способ заключить с ней перемирие.
Его спутница, такая же блондинистая, только гораздо суровее глядящая по сторонам и одетая как парковый рейнджер, тоже не обращала никакого внимания на палящий зной. Впрочем, не взглянула она и на первую порцию кофе. Наверное, потому, что тема разговора, начавшегося сразу же после оглашения «заказа» и не прекращающегося даже при очередном приближении Бьянки, была слишком серьезной.
– Расчетное время по алгоритму?
– От ста двадцати до четырехсот суток.
– Коэффициент возможного сжатия?
– Полтора. Максимум, один и три четверти.
– Слишком долго.
– Здесь хорошо варят кофе. Можно и подождать.
Значит, она все-таки не сумасбродка, а ценительница?
Бьянка довольно улыбнулась. Да, дядя Марко – лучший баристо в округе.
– Каждые сутки задержки уменьшают эффективность на…
– Спустить эсминец под суборбиту?
– Это не вариант.
– Почему? Все пройдет быстро и четко.
– Так мы получим в лучшем случае полуфабрикат. Да еще и разносортный.
Эту часть беседы Бьянка не поняла совсем, но услужливо отправилась за следующим подносом.
– Период внедрения нужно свести к минимуму. Любыми средствами.
– Здесь в ходу только одно. Финансы.
– Ты слушала внимательно?
– Признаться, заскучала на второй дюжине комитетов.
– И в каждом придется заключать сделки. На нескольких уровнях.
– Так здесь живут. Демократия.
– С тиранами иметь дело гораздо проще.
– Особенно с такими, как ты, брат.
Они – родственники? Бьянка перевела взгляд с мужчины на женщину и обратно. Да, пожалуй. Если бы еще с блондинки снять дурацкую бейсболку, можно было бы сказать увереннее.
– Может, вернемся и пойдем привычным путем? По колониям?
– Они все под слишком пристальным наблюдением.
– И что? Мы кого-то боимся? Или стесняемся?
– Новые плантации никогда не будут лишними.
– Ну, если ты начнешь возделывать их прямо сейчас, наверное, в следующий раз твой выдающийся внук уже сможет…
– Адъютант, это очень печальная шутка.
– Прошу прощения, коммандер.
Оба – военные, что ли? Женщина-то да, словно недавно сошла с плаца, но чтобы этот элегантный синьор имел отношение к муштре и казармам? Бьянка недоверчиво еще раз окинула взглядом фигуру блондина, с ног до головы. Нет, совсем непохоже.
– Я должен был это учесть. Все устойчивые… нет, устоявшиеся системы грешат длиной управляющих цепочек. И чаще всего каждое звено довольно своим положением. Нужно искать что-то достаточно развитое, но подвижное.
– Мне недавно попадалась одна фраза… Подожди. О, вот. Ловить кого-то в грязной… взбаламученной… А, мутной! Мутной воде.
– Рыбу?
– Да, именно так.
– Звучит любопытно. Откуда это?
– Другое полушарие.
– Уровень технологий?
– Аналогичный.
– Насколько?
– Ровно тот же самый. Там почти не ведут собственных разработок, пользуются чужими.
– Богатая страна?
– Считается, что да. Но большинство наблюдателей утверждает, что покупать там не любят, предпочитая…
– Брать?
– Именно.
«Да где же не берут!» – чуть было не воскликнула вслух Бьянка. Какой человек удержится от дармового дохода? Если он, конечно, человек, а не святой или…
– Это нужно попробовать.
– Нет-нет-нет, капучино я не отдам даже любимому брату!
– Я говорю не о кофе.
– Знаю. Но сначала закончим пробовать тут.
– А эта пенка действительно такая вкусная?
– Верни! Верни сейчас же!
Санкт-Петербург, Россия
Большую часть рабочего дня Елена Васильевна Голубева откровенно скучала.
Нет, работа у нее была замечательная. Хорошо оплачиваемая, непыльная, требующая в основном умения стучать по клавишам, внимания к документам и грамотно поставленной речи. Но волнительно и интересно консультировать только первые несколько сотен патентных заявок, а потом все изобретатели и рационализаторы сливаются в одно большое безликое облако. И хочется открыть окно настежь, взмахнуть газетой и выгнать этот скучный туман к чертовой ба…
Телефон заверещал птичьей трелью. Елена покосилась на высветившийся номер, тяжело вздохнула и ткнула пальцем в клавишу.
– Ленусик-пусюсик, ну ты как сегодня?
Галка. Опять со своим приставучим предложением прогуляться по клубам. С одной стороны, чем еще заниматься серыми осенними вечерами? Там ведь хорошо. Музыка, коктейли, мальчики, вежливые либо нарочито грубые – на выбор. Но с другой…
Возраст дает о себе знать. Душа все чаще и чаще просит. Чего-то. Может, тех же прогулок, но по набережным или по тихим аллеям, и чтобы не чужие жадные лапы на заднице, а галантное «под локоток», чтобы не желание, а уважение, не суетливый трах-тиби-дох, а…
Господи, всего ведь тридцатник стукнул, откуда такие мысли?
– Извини, я сейчас не могу говорить. Клиент пришел.
Врать Елена Васильевна научилась давно, и все же каждый раз почему-то чувствовала себя неловко. Можно было, конечно, пользоваться автоответчиком или вовсе игнорировать отдельные звонки, но это больно ударило бы по кругу знакомств, а в нынешнее время без связей – никуда. Пусть донельзя опостылевших и нередко просто омерзительных. Вот если бы можно было каждому из звонящих отвечать то, что хочет услышать именно он…
Взгляд Елены Васильевны рассеянно скользнул по сложенным в стопки бумагам.
Что-то такое ведь было. Совсем недавно. Заявка. Еще парочка ее подавала такая, своеобразная. Парень и девица. Он – типичный «ботаник», в жутких очках с разноцветными стеклами, она – то ли хиппи, то ли рокер, то ли просто уличная бандитка: ни слова не произнесла за всю встречу, но смотрела так жутко, что пальцы по клавишам не попадали. Вот приятель ее тараторил не переставая, на одной ноте. И глаз не поднимал от своих листков, которые мял, тискал, жулькал, а потом благополучно рассыпал по полу. Одно слово, умник. Но идею представил интересную. И даже не идею, а готовый к внедрению программный комплекс.
– Как поживает моя скарабейка? Нарыла чего новенького?
Все-таки у Макса нюх. Сверхъестественный. Стоило только подумать о выгоде, он тут как тут.
– И тебе доброе утро.
Макс, то есть Максим Сергеевич, занимал в конторе должность, лаконично поименованную «консультант», но ходили слухи, что является он едва ли не одним из соучредителей или даже главным акционером.
Бодрый, молодцеватый, подтянутый, был он вроде отставником из органов, внешних или внутренних – история умалчивала. И очень любил повторять, к месту и просто так: «Прежде думай о Родине, а потом – о себе».
– Порадуешь чем али огорчишь? Как у нас сегодня с температурой по больнице?
Изобретателей Макс не любил. Хронически. Наверное, потому что не понимал. И копался в чудесах науки и техники с отвращением, но тщательно. Видимо, чувствуя: однажды телега с пряниками должна перевернуться и на его родной улице.
– Средняя. Как обычно. Хотя…
– Я тебя внимательно слушаю.
– Есть кое-что. Вроде очередная «аська», но автор обещает совсем другой уровень общения.
– Телепатически, что ли? – хмыкнул Макс.
– Да ну тебя, в самом деле… Нет, все понятное и привычное. Даже забавное. Программа создает в сети твое подобие. Модель, поведение которой полностью соответствует твоему.
– Жарит шашлыки по субботам, что ли?
– На звонки отвечает. На переписку. И вообще. Вот не хочется тебе с кем-то разговаривать, и не надо. Она поговорит.
– Что-то нового ничего не слышу. Было такое и есть.
– Автор утверждает, что собеседник не поймет, с кем имеет дело.
– Это как?
– Совсем не поймет. Будет думать, что ты лично ему отвечаешь.
– Брехня, – резюмировал Макс, плюхаясь на диван.
– Может, и брехня, но хочется верить, – мечтательно посмотрела в потолок Елена Васильевна. – К тому же тестовая часть у него большая и серьезная. Я мельком вопросы и ответы просмотрела: что-то в них есть.
– Вопросы?
– Да, все как положено.
– Личного характера?
– А какого еще? Ты же свою модель строишь, а не чью-то еще.
Глаза Макса сузились, как бывало всякий раз, когда на горизонте начинало маячить что-то среднее между государственной наградой и существенным пополнением депозитов в зарубежных банках.
– Значит, сбор информации? Так-так-так… Ну-ка, дай глянуть.