Уважаемые читатели! Скачать книгу для ознакомления в электроном виде вы можете бесплатно у нас с сайта и купить в бумажном виде в интернет-магазинах Озон, и Read.ru Приятного прочтения!
И нужно же было отряду дружинников именно сейчас в их глухую деревеньку наведаться, когда поблизости эта странная поведунья ошивается? М-да, как говорится, от судьбы не уйдёшь, а от недовольных селян, окруживших твой дом с сотней факелов - очень даже! Вот и пришлось Саяте в скором времени собирать свои вещички и отправляться в дальний путь - предстояла ей теперь дорога в Стольный Град и жизнь новая, счастливая! А то, что в новой и счастливой с неведомой Тварью придётся бороться - ну, ничего, случается... А то, что в новой и счастливой пророчество древнее вдруг проснётся, да на ней замкнётся - так с кем не бывает? А то, что в той самой, которая новая и счастливая, три самых завидных жениха вдруг начнут охоту за её сердцем, да секреты Княжеского двора затянут в омут с головой, да собственная сила ни с того, ни с сего начнёт кренделя выдавать ... Перед вами Саята, бывшая Жрица Бога Рода, слегка гордячка, слегка обманщица, но вообще девушка хорошая, за добро ратующая, против несправедливости бунтующая! Кому, как не ей судьбу мира решать, коварное зло побеждать, да порядок во всём княжестве наводить?
Издательство: СамИздат Формат: FB2
Глава 1 Пути. Тихая Заводь. – Саята! – прошептал мальчишка лет четырнадцати и кубарем скатился с горы... Ловко перейдя с двух на четыре конечности, он помчался сквозь чащу в самую глубь леса. Там, среди столетних дубов крылась его маленькая деревушка. Позабытая почти всеми князьями, тихая и мирная, она почти не приносила дохода, а оттого и дорога к ней поросла травой да бурьяном. Но тот, кто хоть раз слыхивал про эту деревню, никогда не пройдёт мимо – ведь слухами земля полнится.... Да и пока заметна среди деревьев маленькая тропка, будет ступать на неё нога человеческая. Так уж заведено... Мальчишка перепрыгнул через ручеёк и совсем по-звериному рыкнул на растерявшегося посреди тропы зайчишку. Чумазый, обросший, в свободных одеждах – он больше походил на маленького бурого медвежонка... Опытному глазу было бы нетрудно угадать в нём Вторую Школу Подражания – мастерскую Медведей-Следопытов. Не столь изворотливые, как их соперники Волки, зато стремительные и сильные. В тяжелые и голодные времена эти учения были почти забыты, а оттого и ответственность на носителях древнего искусства была велика... Вот впереди уже замаячили знакомые крыши. Не сбавляя скорости и оттолкнувшись от земли задними ногами, он перемахнул через забор и приземлился по другую сторону. Не давая темпу сбиться, мальчишка несколько раз перекувыркнулся, оказавшись прямо перед окраинным домом. – Саята, – выдохнул он, мгновенно поднявшись на ноги, – идут! Из подвала единственного на всё селение каменного здания неспешно поднялась молодая девушка. Это, кстати, я! И да, грешна – вещаю о себе в третьем лице. А вы поживите с моё в самой настоящей глуши, и не так себя развлекать начнёте. Я глянула на следопыта и, вытерев руки о передник крестьянского платья, повернулась к своей деревеньке. – В Храм! – громом прогремел мой голос, эхом промчавшись меж деревьев. Птицы с визгом разлетелись во все стороны. А я вновь глянула на следопыта и, понизив голос до привычного бархатного полушепота, сказала, – А ты, Бурый, дров нанеси. Мальчик, названный Бурым, сглотнул. Работа была нелёгкая... Но приказ есть приказ. А точнее – просьба есть просьба, а просьбы единственной на три, четыре сотни локтей Жрицы Бога Рода, то бишь – меня! – стоит исполнять. Так живётся спокойней. Конечно, с увесистыми стволами высохших деревьев помогут старшие. Да и односельчане не останутся в стороне – вон уже из домов повыходили, да нестройным потоком в Храм направились. А что поделаешь? – коли напасть общая, так и дело всякое общим станет. И вот стою я, да строгим взором слежу за всеми приготовлениями, а сама едва скрываю предвкушающую улыбку – наконец, у нас развлечение будет! А то я со скуки уже второй месяц чуть не волком вою! – А, ты, доченька, поясни мне, – прошамкала совсем дряхлая старушка, неожиданно появившись рядом, – зачем нам вона в тот каменный подвал-то спускаться? – А, ты здесь, бабушка, должно быть недавно? – поинтересовалась я, внимательно приглядываясь к гостье. У нас в Тихой Заводи все знают, когда и зачем следует спускаться в тёмный холодный подвал Храма Бога Рода. – Гостите у кого, али так – проездом? Вот не люблю я этот деревенский говорок! Восемь лет уже живу здесь, а всё никак не привыкну! И выходит он у меня как-то коряво, вон – даже старушка эта смотрит прищурившись. Ну, что поделать – не отсюда я, да ей того знать не надобно... – Тык ведь уж лет десять иду туда, куда ноги ведут, – наконец, ответила она, хитро улыбнувшись. – А зовут тебя как? – вежливо поинтересовалась я, не отрывая от старушки настороженного взгляда. – Звать меня можно поведуньей, а здесь я проходом. – Коль имя своё не говоришь – дело твоё. Земля у нас гостеприимная и своих порядков мы не навязываем... Тут я замолчала. Многозначительно так. – Да уж вижу я, не говори. Потолковать хочешь. А коли надо, так зайду к тебе вечерком. И про порядки твои потолкуем, – поведунья хитро прищурилась, – и про то, что сейчас происходить тут будет... Я, молча, проводила её взглядом и покачала головой: – Ясновидящая. В наших кругах. Не к добру. И тут же отвернулась от неё, вглядываясь в тропку, что меж деревьев к нашей деревеньке вела. Так... у нас тут малый конный отряд. Ещё, пожалуй, повозка на тягловой лошади. Я подошла к ограде и заперла хлипкие ворота. Как-никак, а показатель – здесь чужих не любят! А сама усмехнулась про себя – только что о гостеприимстве поведунье рассказывала. Но что делать? Про что сказ ведётся – не всегда на деле провернётся. Десятник подъехал через несколько минут. Я оглянулась на кострище – сухие дрова возвышались над землёй на несколько локтей, а поодаль – так, чтобы приезжим на глаз не попадаться, Бурый с огнивом засел. За него я не переживала – уже давно отметила про себя этого мальчугана. Хороший следопыт из него вырастет. И неплохой воин. Вон – уже всех дворовых с деревянной палкой гоняет. Я обернулась к подъехавшим воинам. Десять, как и в голове своей видела. И повозочка на тягловой. Я улыбнулась про себя и чуть вышла вперёд. – Здравствуйте, люди добрые, – слегка склонила голову, – чем обязаны в наших краях? – И ты здравствуй, девица, – улыбнулся один из стражников, чем вызвал недобрый взгляд у десятника. Тут я, если честно, сильно удивилась! Как это младший по званию вперёд голос подаёт? Я присмотрелась к нему – молодой, длинноволосый, светлокудрый, с чистыми голубыми глазами, он держался до странного развязно, и совсем не обращал внимания на уже порядком разъярённого его поведением десятника. – Почему к дружинникам Князевым девка простая выходит? – рявкнул он со всей своей воинской выучки. – Что дружинникам Князевым в таких глухих местах надобно? – вопросом на вопрос ответила я. Сейчас начнётся... Всегда ведь одно и то же! – Что надобно, то не твоего ума дело, – отрезал десятник и к самому забору подъехал, – старосту своего зови, коли сама открывать не думаешь. – Почитай, я здесь за старосту, – спокойно ответила я и вновь поймала на себе взгляд голубоглазого дружинника, – так чем же мы вам обязаны? – Ты, курва, совсем страх забыла? Отворяй ворота – мы на ночь здесь остановимся. – А нет места, дяденька, сами кое-как живём. Вона князь-то наш даже от налогов освободил, поди, слыхал про то? – нагло и специально усиливая деревенский говорок, отвечала я. Ну, да! Я ведь такаааааая тёмная! И такая деревенщина! Аж, сил ни каких нет! – Про ту деревеньку, что Князевой волей без страха жить стала? Да нет, не слыхал про ту, – зло прищурился десятник. – Слыхал – слыхал. И по пути наведаться решил, супротив Князева указа. Что я, твоей телеги меченой не признала? Ещё в том году на ней ребятня с деревни соседской зарубку сделала. С рукой загребущей, – я усмехнулась и в сторону телеги кивнула, на которой и в самом деле было что-то невразумительно нацарапано. А каков спрос с тёмных детей деревенских? Они может и в самом деле что-то написать хотели, да от незнания просто ножом телегу исчиркали... – Ты кто такая, чтоб речи со мною такие вести? – покраснел десятник, – мы ведь, коль не впустишь, спрашивать-то не будем... – Да остынь ты, Буян, мы до следующей деревни ещё до вечера добраться успеем, – лениво бросил голубоглазый дружинник. Остальные смолчали. А я только рот открыла! Но совсем дар речи потеряла, когда десятник на это ничего не ответил! Что за странные дела творятся? – Впускай, девка, – прошипел, – не то не добром здесь всё кончится... – Плохо, дяденька, коли без добра-то, – я покачала головой, а сама мыслью Бурого к костерку подтолкнула. Буян достал меч из ножен и поднял его над головой. Видать забор порубить собрался. Невелика заслуга – тот и так на честном слове держится. Пуще забора от грабежей Храм Родов охраняет. По крайней мере, так селяне думают... Ну и пущай думают, никто их переубеждать и не собирается! Я почувствовала телом, как огонь в костре силу набирает. Поди, ж и успею, если сама ждать не буду! И я выкинула вперёд руку, с которой огонь как с того костра рванул... Не успел десятник меча своего опустить. Недоумённо он на рукоять плавящуюся смотрел и диву давался, куда лезвие делось? Ну, ты думай-думай... Глядишь – чего и надумаешь! – Жрица! – зашептались стражники. Один только голубоглазый молчал. И как-то странно на меня смотрел. Чего это он? – Не Жрица! Вы гляньте на неё! Колдовка деревенская! С тёмной силой знается! – завопил десятник. – Ты про то, чего не знаешь, сказки не придумывай, – я повысила голос, добавляя повелительных ноток, – перед тобой стоит Саята, Жрица Бога Рода! – Соплячка ты ещё, да к тому же непокорная! Кто богу служит, тот своё место знает! Вот, вот... Каждый раз – одно и то же! – А ты, должно быть, богов не признаёшь? Коли про своё частенько забываешь? – язвительно поинтересовалась у него. Десятник завопил яростно, да бесполезно. – Вижу, что ты от веры отошла, – прошипел он, сплёвывая, – а на таких у нас особый указ есть... Я провела перед собой рукою, огненной стеной отделяя от себя десятника. Кони дружинные на дыбы повставали да нескольких незадачливых всадников с себя поскидывали. Буян кое-как успокоил своего ретивого и опасливо попятился от пылающего забора. – Иди, куда шёл, сборщик. Не ровня я тебе, и всему твоему войску. Помни об этом да дружкам своим в городе расскажи. А чтоб неповадно было в следующий раз мечом супротив Князевой воли махать, оставлю тебе память по себе наглядную. И с этими словами я чиркнула ноготком по воздуху. – Тварь!!! – завопил десятник и схватился за левую щёку, где кровью алел рубец с палец указательный. – Иди подальше от моих земель, да не оборачивайся, – кинула ему в след и отвернулась от сборщика. Да отворачиваясь, не забыла на дружинника глянуть. Тот сидел на коне, расслабившись, да соломку во рту пожёвывал. Но взгляд его был внимательным, и чересчур уж сосредоточенным. Не нравится мне всё это... Я отошла к Храму и окликнула Бурого. – Туши, следопыт, более сегодня не понадобится. – А ты откуда ж знаешь, что не вернутся они с силой большой? – Не вернутся, – отрезала я и хотела, было, идти дальше, но остановилась, – ну, спрашивай. – А зачем тебе огонь всякий раз разводить? Я слышал в соседней деревне, будто Боги напрямую своих Жрецов силой наделяют. А ты как оттуда силу черпаешь... – он кивнул на кострище. Я долго молчала. Знала, что скоро откроется ему то, что другим неведомо – Сила в нём просыпалась. И не знала я, останется ли всё как прежде, когда малец поймёт, что я такая же Жрица, как... – Каждого Боги по-своему награждают, – туманно ответила ему и скрылась в Храме. – Натерпелась девочка, – старушка глотнула отвару и закусила лепёшкой, – вот теперь и кажет свою гордыню перед гостями незваными. Да и перед вами, сердечными. – Молчи, бабушка, – пробасил рослый мужчина лет пятидесяти, заходя в избу, – чего не ведаешь, про то не говори. – Да уж молчу, сынок, коли хочешь того, – старушка виновато пожала плечами, а Бурому на ушко прошептала, – нездешняя она, не отседова. – А тебе, откуда знать, бабушка? Ты ж здесь впервой, – нахмурился Бурый. – А вот знаю, внучек, знаю. Да и ты знаешь, – она лукаво прищурилась и снова глотнула отвару из чашки. – Ну, здравствуй, ясновидящая, – я развернулась к вошедшей, не намереваясь больше делать вид, будто не знаю, кто она, – какими судьбами тебя в нашу деревню занесло? – Да у судьбы свои пути, красавица. И мне о них неведано, – поведунья прикрыла за собою дверь. – Тогда говори, что привело тебя сюда, коли не судьба. – Слухи, слухи по земле ходят, Жрица, – загадочно отвечала старуха, – недобрые слухи. Будто и Богам нашим скоро придёт конец, и нам боле жить так не придётся... – А как придётся? – внимательно глядя на неё, спросила я. – А кто ж знает, доченька? Я поморщилась. Ещё и пяти минут не прошло, а я уже устала от её иносказаний. – Ладно, Жрица. Поняла я тебя. Да только ты себя понять не хочешь. – Что твои слова означают? – резко спросила я. – А то, что заперлась ты здесь от себя. И судьбе своей не даешь верху взять... – А зачем мне быть ведомой судьбой? – я оборвала её, – моя жизнь в моих руках. – От она как заговорила! – улыбнулась ведунья, – а кто тебе сказал, что в глуши отсидеться получится? Сама знаешь – не вечно это продолжаться может. – Тебе ведано что? – настороженно спросила я. – Отчего ж не ведано? Ведано. Я не на шутку напряглась. – Да вот только не заглянет он в эти места... – поведунья прищурилась, разглядывая меня. – Ты о чём толкуешь, ведунья? – прошептала, стараясь не показывать, как её слова на меня повлияли. – А от кого ещё девица так далеко убежать может... как не от любимого? – она помолчала, – кем ты в эту глушь загнана – не ведаю. Да знаю, что гордыня твоя здесь много дел наделает, коли не одумаешься. – Ты о сборщике? Он мне не указ! – отмахнулась я. – Да не о нём я, Саята, не о нём... – Что ты видела? – спросила осторожно. Поведунья помолчала, раздумывая. – Тебя. Да город пустой и сожжённый. А ещё зверя невиданного, что в кустах затих и к прыжку готовится, – поведунья развернулась ко мне, – вот и думай теперь. А мне пора. – Подожди, – я достала из глиняной чашечки, что на верхней полке стояла, две монеты, – возьми. – Не нужны мне деньги твои, – отмахнулась поведунья. – Как же не нужны, когда по сёлам ходишь, – я вложила ей монетки в руку. Обычай – есть обычай, – потом благодарить будет некогда... Ведь я за тем тебя и позвала, чтоб ты мне грядущее открыла. Сама бывает, сны вижу, да разобраться в них умения не хватает. – Вижу, есть в тебе это знание. Со временем и понимание придёт, – она вновь хитро прищурилась, – да только света в тебе мало. А без свету в душе тёмных поступков наделать можно. – Молчи, Ведунья, – грубо оборвала её. – Помолись за меня Роду, Жрица, – усмехнулась поведунья и проворно выскочила из избы. А я со всей силы по столу ударила – знает ведь, ещё как знает! Я нервно прошлась по комнате, пытаясь понять, чем мне эта встреча обернётся. – Саята... Я развернулась. Бурый стоял в проходе, переминаясь с ноги на ногу. – Чего тебе? – Саята... я с тобой хочу...
Все размещенные здесь
произведения представлены исключительно для предварительного
ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.
"Конец Времен" – напряженный финал трилогии-бестселлера Сьюзен И "Пенрин и последние дни". Рискуя жизнью, Раффи и Пенрин спасаются от ангелов и пускаются в бега. Оба отчаянно желают найти доктора, который поможет обратить ужасы, причиненные Раффи и сестре Пенрин. В ходе поисков ответов на вопросы раскрываются ошеломляющие подробности о прошлом Раффи, а в процессе высвобождаются темные силы, от которых могут пострадать все. Ангелы напускают апокалиптический кошмар на людей, и обе стороны готовятся к войне. При условии формирования необычных союзов и меняющихся стратегий, кто выйдет победителем? Вынужденные определяться со сторонами в битве за господство над земным миром, Раффи и Пенрин должны выбрать собственный вид или друг друга.
