Уважаемые читатели! Скачать книгу для ознакомления в электроном виде вы можете бесплатно у нас с сайта и купить в бумажном виде в интернет-магазинах Озон, и Read.ru Приятного прочтения!
Плачет флейта в его руках о павших в страшных битвах. А клинки не забывают танец смерти даже после окончания войны. И пусть он легендарный герой двух империй, но... некуда идти, незачем жить, даже памяти нет и в волосах у юноши серебро седины, а он все бредет, упрямо делая новый шаг в этой жизни ставшей нескончаемым кошмаром для пленника чужого тела. Нет права на смерть, нет воли жить. И пусть впереди сплошь туман и новая кровь, но встанет рядом верный друг, а любовь сохранит его усталую душу...
Издательство: Альфа-книга Формат: FB2
Часть первая Беспамятный пленник
Когда окончится война И мой народ залечит раны, Новорожденная страна Попросит мощи великана. И вдруг окажется, что жизнь Имеет главное значенье. А мы над пропастью во ржи Сражались с собственною тенью. С. Трофимов. Когда окончится война
Глава 1 Маленький кусочек долгого пути – Эй, паренек! Подвезти? – окликнули с телеги, запряженной лошадью. Невысокий стройный юноша в черной одежде военного покроя обернулся, окинув взглядом дородного возницу-селянина. – Подвезти, – кивнул путник, – коли нам по пути. – Залазь! – Мужик хлопнул широкой ладонью по скамье рядом с собой. Парень легко запрыгнул в телегу и сел рядом с возничим. – С войны едешь? – дружелюбно поинтересовался селянин, разглядывая рюкзак за спиной паренька и два коротких клинка в плотно пристегнутых к ногам ножнах. Мечами эти клинки можно было назвать только из уважения к хозяину. Не больше пятидесяти сантиметров, скорее длинные ножи, чем мечи. Ножны крепились необычно, короткими ремнями – одно крепление у бедра, второе – у самого колена. Удобно, но уж очень непривычно видеть мечи без оружейного пояса. – С войны, – подтвердил паренек. – Зовут-то тебя как? – Ален. – А меня Степаном кличут. Далеко едешь-то? – Домой, – короткий, лаконичный ответ. Они замолчали. Степан поерзал, не решаясь заговорить с попутчиком вновь. Достав из-за пазухи флягу, мужик предложил пареньку: – Будешь? Ален кивнул, взял флягу и сделал большой глоток. Его мгновенно скрутило, в животе взорвался огненный шар, а на глазах выступили слезы. Кое-как отдышавшись, парень вернул флягу хозяину. – Грань!.. Предупреждать же надо, – просипел он. Селянин расхохотался и сделал несколько больших глотков, даже не поморщившись. Путника от этого зрелища передернуло. Жидкость во фляжке была минимум семидесятиградусной. – А где ты живешь-то? – продолжил расспросы Степан. – В Мариковке? – Нет, – ответил паренек. – В Мариковке переночую – и в Золотую Дубраву… – На постоялый двор пойдешь али живет у тебя там кто? – «Золотой лист» еще работает? – «Лист»? – Мужик крепко выругался в адрес постоялого двора и его хозяина. – Работает, что с ним станется? Селянин помолчал, исподтишка разглядывая попутчика. Дядька он был общительный и долго молчать не мог. Парнишку, видать, уже разморило от теплого весеннего солнца и выпитого самогона, он едва держался, чтобы не уснуть. Как он сидит в полной форме в такую жарищу? Даже перчаток не снимет. Да и форма – офицерская, не рядового солдата. Вот только очень уж молоденький, лет семнадцать всего. Тут солнечный блик упал на как будто специально затемненный и тусклый Знак на левом плече юноши, и Степан гулко сглотнул, чувствуя, как внутри все похолодело. Странный Знак. И маги носят Знак справа, а не слева. А само изображение… – Грифон… – выдохнул пораженный мужик. – Так ты грифонец!.. – Не грифонец, – неохотно ответил юноша и тут же, поморщившись, прикрыл Знак ладонью. Когда он отнял руку, серебряная эмблема стала еще тусклее и даже как-то смазалась. Различить теперь легендарного зверя было почти невозможно. – Мне не нравится это слово. Просто Грифон. – Так ты из сотни Грифона? – спросил Степан после нескольких минут молчания. – Я слышал, что все грифонцы погибли… – Я остался, – ответил маг, уставившись на свои затянутые в перчатки и сжатые в кулаки руки. Степан снова глотнул из своей фляги и посмотрел на парня. «Неужели он?.. Да нет, не может быть… Ведь совсем мальчишка… И все-таки?..» – Так ты что же… всю войну прошел? Все шесть лет? Ален кивнул. Тут уж Степан умолк надолго. Селянин немало слышал о легендарной сотне Грифона, в которую брали только высших боевых магов. Десяток «грифонов» стоил тысячи простых воинов, не говоря уж о командоре и двух его командирах. Те, способные втроем справиться со средних размеров армией, стали легендами при жизни. Лишь благодаря им, магам ордена Грифона, Сильена, Серебряная Империя, победила варварский Нимадорг с их лютыми войнами и проклятыми некромантами. В последнем сражении легендарная сотня приняла на себя удары вражеских магов Мертвых и, погибнув, все-таки принесла победу империи. Отчужденность и замкнутость читалась в каждом движении юноши. Даже в его неподвижности. Он был чужим всему живому. Холодный неживой камень. Но чтобы такой пацан – и всю войну… Да так напомнил он ему о погибшем сыне… – Слышь, парень, – позвал Степан, когда телега уже въезжала в поселок, – не надо тебе в «Золотой лист», там деньги дерут немалые. У меня переночуй, а завтра со мной до Дубравы поедешь. Все равно мне по дороге. Ален долго смотрел на Степана… так долго, что тому стало слегка не по себе. – Спасибо, – ответил наконец путник. Дома Степана встречала жена и шестилетняя дочка. Прехорошенькая девчушка по имени Лика. Шустрая, как смерч, она прыгала вокруг отца и приехавшего с ним мага, не замолкая ни на минуту. – Папа, папа! – верещала Лика. – А кто это с тобой приехал? – Это великий волшебник, – заговорщицки ответил отец. – Он герой войны. – Да?! – Девочка хитро уставилась на гостя. – А как тебя зовут? При появлении малышки отчужденность и холодность слетели с лица мага, словно от поцелуя богини. Вместо холодного воина перед людьми предстал улыбчивый юноша, с веселой искоркой в синих глазах, в которых читалась затаенная боль. – Ален, – улыбнувшись, ответил маг. – А меня – Лика! А что ты можешь? – Я все могу. – Ух ты! Покажи что-нибудь! – Доченька! – Покрасневшая от смущения мать попыталась урезонить девочку. – Некрасиво приставать к незнакомому человеку. Тем более к волшебнику. – Мы уже знакомы! – капризно выпятив нижнюю губку, сказала девочка. – Все в порядке, не беспокойтесь, милая хозяйка! – успокоил гость. – У вас замечательная дочь! – Вы, наверное, устали с дороги, – сказала хозяйка. – О нет, что вы! – ответил парень. – Я совсем не устал. – Ну покажи что-нибу-удь! – заныла девочка, повиснув на руке волшебника. Ален прищурился и щелкнул пальцами. Вокруг девчушки закружились огромные разноцветные бабочки, которые с удовольствием садились на подставленные ладошки. Девочка взвизгнула от восторга и погналась за бабочками по двору. Через минуту бабочки рассыпались серебристой пылью, а Лика заверещала: – Еще, еще! Маг искренне засмеялся, запрокинув голову к небу, что-то шепнул, дунул на раскрытую ладонь. И вот уже вокруг девочки ведут хоровод распрекрасные феи, а она, смеясь, как звонкий серебряный колокольчик, вовсю старается повторить их танец… Анжела смотрела из окна на играющую в саду дочь. Лика и волшебник бегали по саду, иногда он что-то творил для девочки, но уже четверть часа они просто играли в «салочки». Ален забросил свой рюкзак и куртку на дерево и носился с малышкой наперегонки. Женщина хорошо знала, что большинство людей воспринимают игры с детьми как неизбежное зло. Особенно с чужими детьми, особенно с такими липучками, как Лика, и особенно – суровые бывшие воины. Но этот юноша искренне радовался и сам казался ребенком. Степан обнял жену за плечи. – Что с тобой, милая? – спросил он. – Посмотри, – сказала она, указывая за окно, во двор. – Этот маг… Зачем ты привел его? Ведь он совсем мальчишка. Ты сказал, что этот мальчишка – герой войны… Он даже на воина непохож, посмотри, какой хрупкий… В этот момент «мальчишка» подхватил девочку на руки, закружил и высоко подбросил. На руках и спине вздулись буграми мышцы. Поймав девчонку, он подбросил ее снова. – Я бы так не смогла, – пробормотала Анжела. – Но все равно – хрупкий он. Как дитя. Зачем ты его привел? В это время Лика повалила волшебника на траву и с победным воплем вскочила ногами на его живот. – Дело ведь не в нем, – сказал Степан. Жена долго не отвечала. – Позови их, – наконец промолвила она. – Вечер уже. Ужинать пора. Даже за ужином Лика ухитрялась прыгать вокруг гостя и что-то не переставая ворковала. Юноша ел очень мало и с аристократичной аккуратностью. – А какое у тебя воинское звание? – допытывалась неугомонная девчоночка. – На войне было или сейчас? – невозмутимо уточнил парень. – И сейчас, и на войне. – На войне я был командиром полусотни. А сейчас я – отставной командор запаса. Муж и жена удивленно-испуганно переглянулись. «Все-таки он!..» – пронеслось в голове Степана. – А какое у тебя полное звание? Оно, наверное, длиннющее? – не желала успокаиваться девочка. – Еще какое длиннющее. Ты не запомнишь. – А вот и запомню! Ты назови! – Ну как хочешь. Архимаг Белого Пламени, высший боевой магистр ордена Грифона, герой великой войны империй, кавалер Семиконечной Серебряной Звезды и ордена Славы Сильены, командор Белый Грифон. Запомнила? Откашлявшись, Степан спросил: – Так ты… вы… легендарный Белый командир? – Во-первых, не «вы», а «ты», я тут один, не надо мне «выкать». О нет, пожалуйста, забудьте о моем звании, или мне придется сбежать! Не надо этого трепетного почитания, я не божество. Во-вторых, не такой уж и легендарный. В голове у Степана меж тем пронеслись мысли о том, почему же тогда герой шел пешком, один, такой обычный и… Вереницу мыслей прервал тихий смешок и голос Алена: – Потому что я сбежал из госпиталя и не хотел привлекать к себе внимание. Я сбежал от отряда сопровождения, почетного императорского караула. Терпеть не могу этот почет и вычурность. Я военный – зачем оно мне? О, эти вопросы необязательно вслух задавать – на ваших лицах все живо написано. Нет, просто не верилось, что один из трех монстров во плоти – вот этот хрупкий юноша! – А почему ты из армии ушел? – наивно спросила девочка. – А что там делать после войны-то? – пожал плечами юноша. – Моих братьев больше нет, я совсем один. Я и так подзадержался, в госпитале почти полгода пролежал. – Ты был сильно ранен? – жалея парня, спросила Анжела. Он отвел глаза и хотел промолчать, но Лика повисла на его руке и, доверчиво заглядывая в глаза, спросила: – Тебя ранили мечом? Или магией? – И мечом… и магией… и в самую душу, – вздохнул ветеран. – Не знаю даже, как жив остался. Растерял способности и силы. Кому я после этого в армии нужен? Неугомонная девчушка, обняв парня за шею, снова запрыгнула ему на руки и вытащила из потайного кармана его жилетки необычайно красивую свирель – черную с серебром. – Ой! – радостно взвизгнула девочка и протянула юноше свирель. – Сыграй для меня! Ну пожалуйста! Парень взял в руки флейту и, виновато улыбнувшись, покачал головой. – Нет, – очень мягко сказал он. – Я грустно играю. Тебе не понравится. – Грустно – это как? – удивилась девочка. – Плохо, что ли? Как наши мальчишки балуются? – Как ваши мальчишки, – согласился Ален. – Я тебе не верю, – насупилась девочка. Мать снова попыталась урезонить дочку, но та взбунтовалась. И Ален сдался. Поднявшись из-за стола, он снял высокие, до локтей, перчатки и приложил к губам свирель. Та ожила… Печальная мелодия разлилась по дому. В этой музыке было все. Мечта о свободе, зеленые просторы империи, невыразимая словами любовь и боль. Там была безмолвная, усталая печаль, смерть друзей, страшная смерть всех, кого когда-либо любил. Кровь сотен тысяч врагов, таких же, как и ты, на твоих руках и боль, боль, боль… Степан внезапно почувствовал, что по лицу его текут слезы. Он не плакал уже много лет. Свирель пела о любви. О любви раздавленной, утопленной в крови, смерти… Мелодия закончилась высокой нотой, и маг отнял свирель от губ. Опустив голову, он прошептал: – Простите… Не мог он быть Белым командиром. Не мог. Хотя бы потому, что слишком молод! Плачущая Анжела вскочила и обняла юношу. Тот не шелохнулся, а Степан вдруг увидел, какие у парня тонкие и изящные, как у эльфа, руки. Их изящество не портили даже частые шрамы. – Сколько же ты пережил, сыночек… – шептала сквозь слезы женщина, лаская юношу, словно мать. Степан увел жену и на удивление молчаливую дочку и спустя несколько минут вернулся к гостю. – Жена с дочкой вместе легли, – сказал он. Маг отмахнулся от предложенной кровати и, ворча, что может ночевать под открытым небом, а лучше при этом еще и у огня, лег у предварительно разожженного камина. Сам Степан, с трудом представляя, как можно летом спать у камина, расположился на софе у стены. Уснули почти мгновенно – оба устали за день. Глубокой ночью Степан проснулся, будто от толчка. Он так до конца и не понял, что его разбудило. Паренек, спящий у камина, тихо застонал. Степан приподнялся, пытаясь разглядеть его лицо в отблесках тлеющих углей. – Не надо… – простонал Ален во сне. – Анжей, прикажи отступать… Это же личи!.. – Он сжал кулаки и судорожно дернулся. Степан поднялся и, подойдя к Алену, осторожно потряс его за плечо. – Личи… – Ужас отчетливо слышался в его голосе. Он не просыпался. – Нам не выстоять… Шестьсот личей… Анжей… м-м-м… – с горечью застонал Белый командор. – Ален! – Степан чуть встряхнул юношу. Тот проснулся, схватив Степана за плечи, лицо исказилось страшной, нечеловеческой мукой. Маг смотрел прямо в глаза селянину, и его прошиб холодный пот – никогда еще он не видел такого взгляда! Из этих глаз глядела смерть. – Мы все умерли… – прошептал Ален. Через мгновение он пришел в себя. Страх промелькнул в его глазах. Оттолкнув Степана, юноша выбежал на улицу, сорвав дверь с петель. Степан, все еще под впечатлением от случившегося, вышел следом, зажег уличный фонарь. Ален стоял у забора, одной рукой держась за доски, другой обхватив левый бок. Крестьянин подошел к магу, встал с ним рядом. Волшебника колотила крупная дрожь. – Ние… – шептал он, – ние хион… ние фаэи хайа… хаа… – Стон прервал заклятие. – Ние… хаа… – снова попытался маг и опять не смог договорить. Степан узнал это заклятие – сам был нездоров сердцем. Без слов он вынул из-за пазухи пузырек с таблетками, достал две штуки и протянул Алену. – Возьми, – сказал он. – Поможет. Парень взял предложенные таблетки и дрожащей рукой закинул в рот. Через несколько бесконечно долгих минут ему стало легче. – Простите, – сдержанно произнес маг. – Я сейчас же покину ваш дом. – Нет, – сказал Степан. – Никуда ты ночью не пойдешь. Волшебник оглянулся на мужчину проверить, не шутит ли тот. – Вам ведь прекрасно известно, что такое кошмар мага, – жестко сказал он. – Я не желаю зла вашему дому. Я должен уйти. Степан знал, что кошмарный сон волшебника вполне может воплотиться в жизнь, если тот не выставил сложную многоступенчатую защиту. Сильный маг может притащить из сновидения монстра, смерть, эпидемию. Может случайно сотворить во сне жуткое заклятие, и оно станет реальным! Но Степан просто не мог вот так взять и выгнать парнишку из дома. Герой… мальчишка… Не мог Степан совместить образ этого юнца с нечеловечески жестоким чудовищем, каким был, по весьма достоверным сведениям, Белый командир! – Хочешь, чтобы я тебя силой удержал? – набычился мужик. Ален опустил голову. – Нет, – едва слышно шепнул он. – Никакая сила меня все равно не остановит. А я не хочу зла. Дикая, накатившая после приступа слабость заставила его медленно опуститься на колени. Полувздох-полувсхлип стер с его лица всю решимость. – Живот был вспорот, и он зажимал рану руками… – тяжело заговорил юноша, дрожащей рукой держась за забор. – Обгоревшими руками… Внутренности вывалились наружу и лежали перед ним… Он сидел и плакал… – Волшебник ненадолго замолчал. – А я не мог ему помочь… Грань и Когорта, будь проклят этот мир! Некроманты наложили на всех нас заклятие невосстановления. Он умолял его убить… и я убил… убил своего лучшего друга, своего старшего брата. И еще сотни… сотни тысяч… друзей, братьев, сыновей и отцов. Степан сел рядом, прислонившись спиной к забору. – У меня сын на войне погиб, – медленно и тяжело сказал Степан. – Примерно твоего возраста. Да и внешне вы похожи, только он покрупнее тебя был, повыше. Тело в закрытом гробу прислали. Мы вскрыли, а он там выпотрошенный лежит, и лица нет – маска кровавая. – Как его звали? – после нескольких минут тишины спросил парень. Голос его стал тверже, взгляд снова обрел уверенность. – Толик, – ответил мужчина. – Где он похоронен? Далеко? – На старом кладбище, – удивленно ответил селянин. – Недалече, за селом. – Пошли. Сейчас. Степан удивился, но спорить не стал. Сельское кладбище было ухоженным, чистеньким, с красивыми памятниками и надгробными плитами. Полная луна мертвенным светом заливала могилы и надгробия. Ален не смотрел по сторонам, не спрашивал, куда идти. Перед одной из могил он остановился и вопросительно глянул на селянина. Тот утвердительно кивнул. Волшебник, коротко приказав мужчине отойти подальше, простер руки над могилой, из раскрытых ладоней полился мертвенный свет. Свет стекал вниз, впитываясь в землю. Степана затошнило от необъяснимого страха. Маг прикрыл глаза и едва слышно шептал заклятие. Гильдийский Знак на плече сиял нестерпимым, режущим глаза светом. Прервав заклятие на полуслове, он аккуратно, даже с некоторой брезгливостью, оторвал руки от плотного, шевелящегося и, казалось, даже дышащего мертвого света. Отступив на шаг, юноша надел высокие, до локтей, перчатки. Опустившись перед могилой на колени, он приблизил лицо к живому свету и требовательно шепнул: – Вэримэ! Свет отодвинулся от юноши, и пугающий шепот тысячи духов пронесся над могилами. Знак вспыхнул еще ярче, и золотые искорки побежали по плечу к левой ладони мага. – Вэримэ! – чуть громче повторил юноша. – Вэримэ! Свет начал извиваться, стараясь отползти, шепот перешел в болезненный стон. Так не мог стонать живой человек, это было умертвие. – Вэримэ! – выкрикнул юноша. – Вэримэ но мирэ! Полуистлевшая, но снабженная крепкими когтями рука потянулась из могилы. Маг схватил руку и потянул на себя. Бледно светящееся умертвие приподнялось из могилы, схватило мага второй рукой за ногу и повалило. Степан бросился к ним, но Ален яростно крикнул: – Прочь! Не смей! Мужчина отшатнулся. Маг и умертвие боролись, катаясь по земле. Труп схватил парня за горло, и тот захрипел. Степан снова бросился на помощь, но в лунном свете сверкнул меч, и голова твари откатилась в сторону. Тело мертвеца медленно растворялось, опадая клочьями тумана. Парень, глубоко дыша, бессмысленно смотрел на луну. Селянин склонился над лежащим волшебником и заметил в его глазах жуткий желтоватый отблеск. – Опытный воин, – прохрипел парень, поднося руку к горлу. – Хорошо, не дозрел… Уже завтра было бы поздно. – Рука замерла, не касаясь шеи. – Порвана кожа? – Царапина, – сказал селянин. Маг помрачнел и выругался сквозь зубы. Сняв перчатку, он ощупал длинную рваную царапину. – Ша рокаи, – шепнул Ален и провел пальцем от одного конца царапины к другому. Та почернела. Селянин помог юноше подняться и охнул, никак не рассчитывая на такую тяжесть. На вид в парне было килограмм пятьдесят, на самом деле оказалось около ста. Степан еще по пути на кладбище догадался, что произошло. Догадался, что боевой маг не просто так среди ночи идет к могиле. – Тело, которое тебе прислали, – глядя в глаза селянину, сказал волшебник, – когда-то звали Эдуардом. Твой сын жив и сейчас лечится в госпитале Святого Альбена. – Не шути так со мной, парень… – просипел мужчина. – Я не шучу! – резко ответил Ален. – Я знаю твоего сына. – Тут он чуть улыбнулся. – Кстати, я старше его. Можешь спросить его, как вернется, о Грифоне. А лучше не жди и сам поезжай завтра за сыном. Толька все время о доме грезил. Степан, вместо ответа, надолго присосался к фляге с крепким пойлом. Лунный свет стелил под ноги ухоженную ровную дорогу. Степан шел шумно, громко топал, сопел. Ален, казалось, не дышал и совсем не касался земли. В грациозности он вполне мог соперничать с эльфами. Знак снова потускнел и смазался. – Послушай… – начал Степан. – За сына… за умертвие тебе спасибо. Что маг ты могучий, я наслышан и уже убедился воочию. Уж не обессудь, попросить я тебя хочу… Не думай, что даром, я заплачу! Дочка… – …смертельно больна? – закончил юноша. – Знаю, – и улыбнулся. – Уже здорова. Я еще вчера ее вылечил. А на деньги, которые ты на лечение копил, купи ребенку пони. И платье жене. Степан остановился, уставившись на живую легенду империи. Ален рассмеялся. Смех у него был звонкий, легкий и радостный. Живой смех. Перед Степаном стоял уже не тот холодно-отчужденный человек, которого он встретил на дороге. Этот Ален был живым. – Спасибо, – только и смог вымолвить селянин. – Это тебе спасибо, – ответил ветеран. – Знаешь, зачем я с тобой пошел? Чтобы узнать, жив ли я еще, сколько во мне осталось живого и не умер ли я на поле последней битвы, где остались мои братья. Твоя дочка доказала мне, что я не мертв. Так что спасибо тебе! За все.
Все размещенные здесь
произведения представлены исключительно для предварительного
ознакомления и в целях популяризации и рекламы бумажных изданий.
16-летняя Меридиан, сколько себя помнит, всегда была окружена смертью. Когда она была еще ребенком, насекомые, мыши и саламандры зарывались в её постель и умирали. В начальной школе, её обвинили в трагедии, произошедшей с её одноклассником. А в её 16 день рождения, прямо около её дома разбилась машина – и тело Меридиан взорвалось от боли. До того, как она смогла полностью выздороветь, ей было сказано, что она опасна для своей семьи и Меридиан была вынуждена отправиться к своей двоюродной бабке в Ревелейшн, штат Колорадо. И именно там она узнала, что она Фенестра – связующее звено между живыми и мертвыми…
